– Леша, – решила она перейти к важному разговору, когда они с мужем перебрались в комнату и Алексей с удовольствием устроился в кресле перед телевизором, вытянув ноги, – объясни мне теперь, что ты задумал и с какой стати ты у нас в доме устраиваешь засаду? Что ты намерен делать? Ты понимаешь, что Аслан не должен пострадать, ведь это отец моего ребенка?
– М-да, – хмыкнул Алексей, – а я? Разве я не заменял все эти годы отца твоему ребенку? А Аслан твой где шлялся? Мне, знаешь, не надо этого, чтобы к моей жене ходили всякие ары с непонятными целями, да еще и с боевиками связанные.
– Не может у него ничего общего быть с боевиками, – рассердилась Лена, – совсем вы из ума выжили. Это называется – обжегшись на молоке, на воду дуть. Нельзя всю нацию под одну гребенку чесать!
– Не до того, – пожал плечами Алексей, – когда их тут сортировать? Знаешь, какая в стране ситуация? И чего они все в Москву едут, Москва им что, резиновая? А ты чего, собственно, за него заступаешься? Может, нравится он тебе до сих пор, а? Может, еще и в Чечню с ним подашься от законного мужа?
– Ой, ну не говори глупости, – махнула рукой Лена, хотя мысленно ей более всего хотелось треснуть мужа по голове чем-нибудь поувесистей, вроде сковородки, – тоже мне, муж, объелся груш, развел страсти, подумаешь, ревнивец выискался. А ты по-человечески-то подумал головой своей, как я должна себя чувствовать? Человек, с которым мы все же были близки, приехал ко мне, а его у меня избили! Как я ему в глаза смотреть теперь буду?
– А тебе и не надо, – сказал Алексей. – Незачем тебе с ним встречаться.
– Ну, милый друг, – теряя терпение, сказала Елена, – это уж, позволь, я сама решу, с кем мне нужно встречаться, с кем нет.
– Вряд ли тебе теперь это удастся... – нехорошо усмехнувшись, сказал Алексей. – Следовательно, и проблемы нет.
– В каком смысле? – насторожилась Елена. – Леша, ты недоговариваешь. Что происходит? Скажи мне правду, я все равно узнаю!
– Да ничего не случится с твоим чуркой, – пошел на попятную муж, – и вообще, я здесь при чем? Я, что ли, приказы отдавал? Значит, было за что, раз сцапали.
– И ты и я знаем, что это не так. Да и невелика птица – специально для него целый отряд присылать.
– А ты откуда знаешь, что он за птица? Ты его когда последний раз видела? А? То-то... Откуда тебе знать, чистые у него руки или нет? Что он там в Чечне делал? Чай, не клубнику выращивал. А нам вот наводку на него дали, де еще и человек, прямо скажем, заслуживающий доверия...
– Это кто ж тебе наводку дал? И почему тебе? Больно гладко все получается...
– Да твой любезный в отряде у боевика в переводчиках ходил. Нам про него все известно...
– Так. А при чем тут ты?
– Да я тут при том, что на тебе женился, а тут такой сюрприз – жена якшается бог знает с кем! Я лично был против. Мне твой Аслан даром не нужен...
– Послушай, – сказала Елена, пробуя зайти с другой стороны, – ты мой муж, и я готова тебе поверить. Если Аслан в чем-то виновен, я первая буду за то, чтобы он отсидел положенное. В конце концов, меня с ним давно ничего не связывает. Я дочь военных и понимаю, что такое – защищать свою страну. Но ты мне должен все рассказать. Я ведь имею право знать, в каких именно махинациях замешан отец Сережи?
Заметив, что Алексей смотрит на нее с сомнением, она села с ним рядом и взяла его за руку.
– Между нами не должно быть тайн, – торжественно сказала она. – Не нужны мне эти загадки, не хочу я их разгадывать. Тем более что я могу и не угадать...
– Послушай, ну что ты лезешь не в свое дело? – попробовал уйти от разговора Алексей. – Тебе-то что, все равно ничего от тебя не зависит, и вообще, не женское это дело. Что ты понимаешь в политике? Чего себе зря нервы портить?
– В политике, может, я и несильна, – покачала головой Елена, – но зато я точно знаю, что жить с тобой не смогу, если не буду в тебе уверена. Человек, который из ревности может сломать жизнь другому, – это опасный человек...
– Ай, ну что ты заладила – из ревности, из ревности... Сразу видно, что баба. Тут, Лена, совсем другие сферы замешаны. А мы с тобой просто винтики этого механизма – попались на дороге, вот и закрутило... Ладно, скажу я тебе. Послушай. Я здесь совершенно ни при чем. Только вот... Аслан твой тоже глупый человек, попался, так-то я против него ничего не имею. Чем-то он не угодил чеченскому своему руководству, ну вот они с нашим и договорились убрать его с глаз подальше на какое-то время...
– Кому же это он ухитрился не угодить? Преподаватель в школе?
– То-то и оно, преподаватель! В плен его брали. В Чечне в этой самой, высовывался сильно. Попал к полевому командиру в отряд, ну и маршировал с ним туда-обратно несколько месяцев, потом отряд разбили, а Аслан еще в тюрьме сидел, невиновность свою доказывал, так что ему не впервой... Вот... А ты ж знаешь, чеченцы эти все завязаны друг с другом, все братья-родственники... Ты представляешь, какие он сведения может дать про отряд про этот, про боевиков, про организацию – кто командовал, откуда деньги, откуда люди, кто в каких налетах принимал участие? То-то и оно. Надо было бы ему сразу не молчать или за границу улепетывать, как только выпустили, а он в Москву подался, думал, здесь его не достанут? А мне, сама понимаешь, встревать в чужие разборки неохота, это ж дикий народ, того и гляди, головы недосчитаешься... Оставят тебя вдовой. Так что и тебе я лезть никуда не советую – тоже, знаешь... Им что женщина, что мужчина... Мусульмане, одним словом. Ты лучше сиди спокойно, ребенка воспитывай... Всего лучше – забирай его у бабушки и поезжай с ним к тетке в Казань, пока я тут все утрясу...
– Так, понятно. А кто же наводку-то такую на Аслана дал, ты должен знать.
– Видела, может, по телевизору такого господина с усами, зовут его Мамед Бараев, тут в новостях чуть не каждый день передают – в связи с его отлетом в Америку... Он туда как полномочный представитель едет. Америка нашим, видишь, кукиш показать хочет: мол, вы с ними воюете, а мы их в Белом доме принимаем, вот и гадайте теперь, на чьей мы стороне...
– Ну понятно, а дальше что? При чем здесь Бараев?
– Да репутация у него, стало быть, подмоченная. Представляешь, какой конфуз будет, если что-то из его биографии сейчас, перед визитом в Америку, всплывет? Америка-то она хоть и самостоятельная, но снаружи марку держит, типа мы приличные и все законы соблюдаем... Вот и надо ему было, чтобы Аслан твой не пикнул, задвинуть его подальше. И вся любовь.
– Понятно... – сказала Елена, отсаживаясь на диван и глядя перед собой.
Вот, значит, как. Бараев... Точно его внешности Елена не помнила, но мелькало в памяти что-то такое с усами, видела она его в новостях, внимания не обратила... А теперь, оказывается... Ах, Аслан, Аслан, как же тебя угораздило? Вот, значит, какие дела у мужа... Мамед... В невиновность Алексея Елена, естественно, не поверила. Своими ушами слышала... Небось и денег за это получил немерено, подумала она, глядя на мужа. Захотелось ей спросить, сколько именно, за сколько теперь служащие родине люди честь свою продают, но заставила себя смолчать – не время.
– Только ты это... никому не говори... – встревожился муж, глядя на нее. – А я тогда постараюсь что- нибудь сделать... Сама понимаешь, иначе нам капут.
Постарайся, постарайся, подумала Елена.
– Хорошо. Не скажу... Конечно, не скажу.
Она даже нашла в себе силы подойти и чмокнуть мужа в потную макушку.
– Бедный ты мой... Ничего, выкарабкаемся.
Муж облегченно вздохнул и даже заметно повеселел. Пронесло... И волки сыты, и овцы целы.
– Ну вот что, Лена, – решил он. – Поговорим подробно обо всем вечером, я все-таки за то, чтобы ты в Казань с Сережей уехала. Или к маме моей на Украину...
– Поговорим, – согласилась Елена, – конечно... Как скажешь. Тебе виднее.
Вечером меня здесь не будет, подумала она про себя.
– А мне еще по одному делу съездить надо... К корешу одному, в тюрьме работает... Как раз по поводу твоего Аслана, – сказал он правду, хоть и не всю... Знала бы она.
– Поезжай. Когда тебя ждать?
– Да часа через два... Я быстро обернусь. А ты можешь начать собираться.
– Именно это я и сделаю, – слабо улыбнулась Елена.
