помечено. Взгляни. А теперь ты заполни. Поставь крестики, где стоял сам, где судья, маршрут движения. Может, ты себя оговариваешь?
И Антоненко улыбнулся тонкой улыбкой иезуита.
– Ничего не оговариваю. Я же сам пришел. С повинной.
– Это мы еще выясним. Тебя где взяли? На ступенях Таганской прокуратуры его взяли. Девчонка из суда, секретарь, в парикмахерскую зашла. Тут же за углом. Она и опознала. Его стригут под ежа, а она узнала... Сразу выскочила – и за нарядом, – пояснил Антоненко Гордееву.
– Правильно. Я сам пошел в парикмахерскую, чтобы вы здесь ржавыми машинками не стригли. А потом вышел и к вам через дорогу с повинной. Только не дошел. Наряд меня раньше взял. На ступенях.
– Орудие преступления нашли? – спросил Гордеев.
– Я послал оперов к нему домой. Произведут изъятие, привезут в прокуратуру.
– Как же ты его? Чем?
– Ножницами. Чик по горлу, и все. Портной нашелся. Раскроил, что называется, горло судье. Теперь ни залатать, ни перелицевать, – пошутил Антоненко.
– В морге заштопают, – в тон ему пошутил Игорь.
– А ты мне не выпендривайся. Не очень похож на крутого. Мы-то с тобой разберемся по закону, а вот как в камере будут разбираться, одному Богу известно и твоему вертухаю. Сиди рисуй... Пойдем, господин адвокат, покурим, пока он нам Карла Брюллова сыграет.
Антоненко вызвал в кабинет конролера, а они вышли в коридор к окну.
– Сложный пацан, – сказал Юрий.
– Отнюдь. Я ему буду вышку катать, а ты про чистосердечное, трудное детство, Кавказ, а еще лучше – с присяжными. Они треть приговоров костят.
– Ты зачем на столе схему оставил? Он же все по твоей схеме.
– Или наоборот.
– Я тут тебе адресок нарыл. Позвони. Может, что получится.
– Район какой?
– Орликов переулок.
– Класс! Давай сюда свой сотовый. Не волнуйся, сам заплачу. С меня причитается...
И следователь прокуратуры Борис Антоненко аж затрясся от предвкушения обмена. Кто его знает, может, в этот раз повезет?
Глава 5
В юридической консультации было малолюдно.
Впрочем, Гордеев увидел, что в коридоре его уже ждали.
– Это он, – шепнул кто-то.
И с деревянных скамеек поднялись трое – раскрашенная пожилая женщина в ярком платье, с темными кругами под глазами и двое мужчин неопределенно зрелого возраста, довольно упитанные, с напускным равнодушием на лицах.
Юрий еще издали заметил, что они прореагировали именно на его появление, но все-таки нарочно проскочил мимо них, ожидая первого шага с их стороны, их инициативы, по которой сразу можно многое определить и о характере будущего клиента, и о цели визита.
– Вы – адвокат Гордеев? – Женщина с печальными глазами, стыдливо потупившись, отстранилась от компании, выступила вперед и обратилась к нему, когда убедилась, что он подошел именно к этой двери и уже открывал ключом дверь. Вдруг она стремительно подняла вопрошающий взгляд, будто не в силах сдержаться... Так томно и доверительно!
– В чем дело? – рефлекторно отшатнулся Гордеев.
– В Московской городской коллегии адвокатов нам посоветовали обратиться именно к вам, так как вы – один из специалистов такого высокого класса в таком... специфическом, я бы сказала, вопросе, как... авторское право, – начала объяснять женщина, неуверенно теребя в руках маленькую кожаную сумочку с круглыми золочеными застежками.
Гордееву стало ясно, что в этой компании верховодила она. Но, увы, что-то, видимо, произошло, от чего пошатнулся ее непрочный авторитет. Эти два мужика покорно ждали, пока она начнет. А она слишком лебезит и выпендривается перед ними.
– Проходите, – Юрий жестом пригласил ее в свой кабинетик. И обратился к мужчинам: – Вы вместе?
– Одна команда, – нехорошо скривился один из них, выдавая свою враждебность к даме.
Они прошли следом.
– Располагайтесь, – входя, Юрий хозяйским жестом указал на стулья, а сам, открыв форточку и поставив пепельницу перед посетителями, с удовольствием сел за свой такой рабочий, такой письменный, такой привычный и удобный стол. Достал бумагу, ручку: – Я слушаю вас.
Женщина с томными глазами села поближе к столу. Вдохнула, прогнулась, приготовившись к долгому монологу, но...
– Начну я, – встряхнувшись, решительно сказал мужчина в сером костюме и испытующе посмотрел на пожилую женщину. После секундной паузы ехидно добавил: – Если вы не возражаете, гражданка... Татьяна Федоровна?
– Ну что ж, – сначала она удивленно и раздраженно вскинула брови, но, мгновенно сообразив, переменилась – печально выдохнула, потупив очи, и достала из сумочки сверкающий портсигар с дорогими сигаретами. – Я буду... Время от времени... Скромно дополнять ваш рассказ.
– Сколько угодно, – второй мужчина, неуверенно стоявший посреди комнаты, определился наконец и уселся вместе с первым. – Это ваша обязанность!
– Прежде всего хотелось бы осветить историю вопроса, – начал первый. – Некоторое время назад Татьяна Федоровна Гризун, присутствующая здесь, будучи производителем, то есть ответственным за финансовую часть...
– Продюсер, – хмыкнула Татьяна Федоровна. – У нас... В кино это так называется.
– Как скажете, – раздраженно отмахнулся рассказчик. – Сути дела это уже не меняет. Так вот...
– Извините, – видя, что обстановка накаляется прямо на старте, остановил его Юрий. – Сперва давайте решим, по адресу ли вы попали? Собственно говоря, мы еще не определились, в чем суть проблемы? Могу ли я вам помочь?
– Суть в том, что нас кинули! То есть – обокрали! – широко улыбнулся второй мужчина. – И не только нас одних! Эта самая. Продю-у-сэ-эр! Как она себя называет. Пусть так!
– При чем здесь авторское право? – поднял лицо Гордеев. – Давайте не уклоняться от сути.
– Да при том! В самой сути! – Второй встал и, подойдя к столу, наклонился к адвокату. – Мы деньги на кино дали? Я спрашиваю, дали или нет?
Юрий только пожал плечами.
– Дали, – Татьяна Федоровна, скрывая испуг, вытащила из сумочки круглую жестяную коробочку, сковырнула выпуклым красным ногтем крышку, и у нее в руках оказалась индивидуальная походная пепельничка – длинную палочку пепла своей дорогой сигареты она стряхнула не в общую пепельницу, а сюда. – Дали! В конце-то концов... Но каких трудов мне это стоило...
– Стоп, стоп, стоп! – почти рукой остановил ее решительный второй. – С этого места буду рассказывать я! Как понимаю. Я человек простой! Как песня про войну!
– Успокойся, Алик, – к нему подошел товарищ. – Я тебя прошу. Успокойся и сядь.
– Вместе сядем! – огрызнулся Алик. – С этой... Как она там себя называет.
– У нас в кино это обычная, штатная ситуация, – продюсерша кивнула Юрию как своему. – Вы же знаете. Творческие личности... Яркие индивидуальности... Не то что...
– Ха-ха! – рявкнул Алик, плюхаясь на стул. – Толян, эти пидоры у них называются индивидуальностями! Слыхал? А у нас, у простых нефтяников, они называются жопошниками! Ясно? Тоже еще мне – кино, вино и домино! Богема!
– Успокойся, Алик! Мы сюда не за этим пришли. – Анатолий сел рядом с товарищем и обратился к адвокату: – Суть вот в чем. Мы, то есть нефтяная компания, дали деньги на кино. Большое. Европейское. Фестивальное. Чтоб засветиться покруче. В Европе. И, естественно, деньжат откачать. По мере возможности. Но тут получилось...
