Рафаэль вздохнул, давая понять, что теряет терпение. Надеясь, что никто не увидит, вытер пот со лба. Джулия вернулась с другой девушкой.
– Я хочу познакомить вас с Гретой, – сказала она. Неловко было видеть благоговейный восторг на детском личике – а это действительно был ребенок, ей явно было не больше тринадцати лет! Рафаэль пробормотал «Добрый день», – стараясь говорить так, чтобы девочка не заметила его раздражения. Что-то в больших глазах Греты заставляло быть с ней внимательным. Она казалась очень хрупкой и беззащитной. После неловкой паузы Джулия увела ее.
Так продолжалось до тех пор, пока не была представлена каждая девушка. Рафаэль запутался в их именах. Джулия только и сообщала ему что их имена. Он поймал себя на том, что некоторые вызывают у него любопытство, потому что, хотя у большинства и был тяжелый взгляд женщин, привыкших к уличной жизни, нашлось среди них несколько девушек с правильной речью, нежными глазами и приятными улыбками, и ему было интересно выяснить, каким образом они оказались в подобном месте.
Потом Джулия подошла к нему, пододвинула грубо сработанный стул с прямой спинкой и села. Она молчала.
– А эта что здесь делает? – ворчливо спросил он, кивнув в сторону очень высокой женщины. Она двигалась медленно и осторожно. Судя по этому, да еще по огромному животу, она была на сносях.
– Это Диана. У нее нет мужа, который мог бы позаботиться о ней и о ребенке. Она-то считала, что муж у нее есть. Понимаете, ее возлюбленный отвез ее в тихую маленькую церквушку после того, как она отказалась отдать ему свою невинность без благословения священника, и они произнесли обеты перед викарием. Только то был не викарий, а лучший друг этого мерзавца, притворившийся священником. Диана узнала об этой хитрости, когда сообщила ему счастливую новость о своей беременности. Только он совсем этому не обрадовался.
Странное чувство испытал Рафаэль. Он сунул руку в карман за флягой, поискал, а потом вспомнил, что фляги там нет.
Он слышал об этом розыгрыше. Боже мой, он ведь смеялся, когда кто-то из его университетских однокашников разыграл какую-то деревенскую девушку. Он окинул взглядом неуклюжую фигуру Дианы, обратил внимание на строгую красоту ее лица. Потом отвел взгляд и спросил, презирая себя за свое любопытство:
– А Грета?
– Ее изнасиловали. Ее родители – слуги в Хенли-Грейндже. Ею овладел сын лорда Хенли.
Рафаэль почувствовал, что у него перехватило дыхание, отчего голос его прозвучал резче, чем ему хотелось:
– Сколько же ей лет?
– Четырнадцать.
– Господи. Его наказали?
– Он все отрицал. Как вы думаете, что может случиться с сыном аристократа, если его будет обвинять дочь бедной служанки?
– Что с ними происходит после рождения детей?
– Зависит от обстоятельств. Одни забирают своих детей и пытаются найти работу. Другие отказываются от детей. Квакеры стараются пристроить их в какой-нибудь хороший дом, если удается. Если нет, детей отправляют в приют. И ваши деньги тоже пошли на это. Здесь о детях хорошо заботятся.
– Вы давали им деньги?
– Да. И мое время. Но я не могу ничего изменить. Рафаэль кивнул. Ему хотелось сказать что-то доброе, но мешала гордость. И он лишь просил:
– Мы свободны?
– Да. Я позову Франклина.
Глава 20
Мистер Харкурт Роулингс был адвокатом. Довольно удачливым и известным адвокатом, чей обычный гонорар делал его высококачественные услуги доступными только для богатых. Его очень ценили, поскольку его юридические советы считались блестящими, а его общество находили не менее желанным в среде той же аристократии, которая пользовалась его услугами.
Его старший сын Николас Роулингс был интересным мужчиной двадцати пяти лет, который любил путешествовать. Говорили, что он побывал в Африке и Индии. Некоторые высказывали дикие предположения, что он содержал гарем на востоке, но те, кто знал этого джентльмена с волосами песочного цвета, заразительной улыбкой и неизменно добрым нравом, в это не верили. Когда он находился в Англии, его не реже, чем отца, приглашали на всевозможные приемы в высшем обществе. Николас у всех вызывал любопытство, и не было ни одной девушки или женщины, которая не разволновалась бы, будучи ему представленной.
Поэтому, когда во время какого-то званого вечера он попросил познакомить его с хорошенькой блондинкой, стоявшей рядом с танцующими, все зашептались. Он обратился с этой просьбой к своему другу, Ричарду Ивенсу, лорду Мартинвейлу. Интерес Николаса почему-то пришелся Мартинвейлу по душе.
Лора увидела, что Мартинвейл идет к ней, и отделилась от группы гостей, чтобы поздороваться с ним. Он взял ее за обе руки, и она дружески ему улыбнулась. Она уже давно осознала, какое благодеяние оказал ей Мартинвейл. Нетрудно было понять, что его якобы случайное появление перед ней и Стратфордом было на самом деле хорошо продуманным шагом. И хотя Лора не понимала, почему он проявил такую доброту, она была ему благодарна.
Мартинвейл и Лора стали часто проводить время вместе, когда встречались на светских приемах. И сейчас она тоже обрадовалась его появлению.
– Здравствуйте, Ричард.
– Лора. – Он низко склонился к ее руке, его лазурно-голубые глаза блеснули. – Вы сегодня необычайно
