– И нахал?
– Конечно. Похоже, тебе это польстило. А это не комплимент.
– Это мне пригодится. К примеру, вспомни ночь, когда мы впервые поцеловались. Я дразнил тебя и говорил очень смело. Я желал знать, как ты будешь реагировать. Поразит ли тебя это и ударишь ли ты меня? Будешь ты возражать, притворно меня осудив, но в то же время поощряя? И надо сказать, ты не сделала ни того, ни другого. Ты просто смотрела на меня, ожидая каких-то действий. Мне надо было либо идти дальше, либо, поджав хвост, убраться восвояси.
Это было правдой. Она действительно ждала от него поцелуя. Когда герой ее детства вернулся домой мужчиной и заметил, что она стала взрослой, она приняла его ухаживания.
На его лице появилась чуть заметная улыбка.
– Каким же неловким я был! Я подкрался ближе, а ты отстранилась, но продолжала смотреть мне в глаза, и только это подбадривало меня. Тебе не следовало на меня так смотреть.
Триста почувствовала, как у нее учащается пульс. Когда Роман пускался в погоню, он становился опасным, но это и волновало больше всего.
– Но ты смог сократить расстояние, – сказала она.
Он прищурил глаза:
– Ты мне это позволила. Это так и было.
– А ты просто стоял, – прошептала она, бросив на него дразнящий взгляд, хотя и сама не могла понять зачем, – разговаривая без конца и края, пока я не решила, что ты никогда не замолчишь и не сделаешь этого.
– А в конце, когда я наклонился, чтобы тебя поцеловать, ты прямо прыгнула в мои объятия.
Триста сообразила, что улыбается. Она тут же спохватилась и отвернулась.
– Нам не следует обо всем этом вспоминать.
– У тебя были другие любовники? – откровенно спросил Роман.
– Нет, – решительно мотнула она головой. – А как насчет тебя?
– Никого, кто бы представлял интерес.
– За шесть лет ты не встретил никого, кто бы заинтересовал тебя хотя бы немного?
– Никого, – спокойно повторил он.
– И даже никого из тех леди, кого ты водил в Воксхолл?
– А они тем более. – Он чуть заметно иронично улыбнулся. – И это были не леди.
– А как насчет той женщины, для которой ты пришел в магазин покупать шляпу? Он должна быть для тебя чем-то особым.
Вздохнув, он откинулся назад:
– Я ждал, что ты задашь этот вопрос. Думаю, мне нужно все объяснить. Она была особой только в том смысле, что является сестрой крикливой жены моего кузена. Я, кузен, его жена и Аннабелла составляем две пары, которым удобно отправляться вместе на прогулку. В тот день ветер сдул ее шляпу, и она начала причитать, что даме неприлично идти с непокрытой головой. Реймонду и мне не оставалось ничего, кроме как тотчас же что-то предпринять. Неудивительно, что мой кузен пьет. Мы поспешили к ближайшему шляпному магазину, готовые заплатить хоть в десять раз большую цену за шляпу, лишь бы она перестала ныть.
Триста рассмеялась:
– Она перестала?
– К сожалению, нет. Я как-нибудь познакомлю тебя с ней, и ты узнаешь дальнейшую историю от нее самой. Хотя в обществе я с тех пор их не видел.
Триста опустила глаза. Не означают ли его слова, что с Аннабеллой он больше не встречался?
– Мой кузен и его жена вернулись в Гемпшир, где они живут.
– А эта сестра?
– Она довольно мила, но... – Он замолчал, подбирая слова. Триста замерла в напряженном ожидании. – Но мне не подходит.
Триста решила, что он над ней издевается. Паузу он сделал специально, чтобы она решила, что он произнесет: «Она не ты».
Ей не следует забывать, как любит Роман подобные розыгрыши.
– Это все так знакомо, – внезапно сказал он. – В Уайтторне мы провели много вечеров вместе – ты и я. Я никогда больше не испытывал той особой атмосферы пикировки и удовольствия, которую всегда ощущал в твоем обществе.
– Нам лучше, всего не вспоминать Уайтторн.
– Почему? – Он допил бренди. – Это было приятное время. Пока Грейс куксилась, а мать страдала от одиночества, мы могли вволю поговорить. Если бы у меня не было возможности с тобой поспорить, я бы сошел с ума. Мы были так горячи в спорах, что всех отпугивали. Они отправлялись спать, и тогда ты и я...
– Уже поздно! – прервала его Триста, поднимаясь.
