Если тебя поймают после завтрашнего полудня, это будут последние минуты твоей жизни. Не знаю, почему мой милый Сунт-Аграм так за тебя заступается… Видимо, в этом заключено какое-то колдовство, полезное для нашей земли…
Конан успокоился. Необходимость пробивать себе дорогу из королевства мечом исчезла. Хотя он был готов к этому. Конан склонил голову и учтиво приложил грань ладони ко лбу. Этим жестом он попутно стер капли пота, оросившие его лоб даже в таком холодном помещении, каким был тронный зал. Это был пот ярости и готовности к бою. Ему было ясно, что путь на свободу не был бы для него простым. В то же время и оба собеседника знали, что арест молодого полководца, который уже неоднократно проявил на королевской службе свою храбрость и воинское умение, был бы непростым делом.
— Можешь идти, — благосклонно кивнул король, но с его лица не сходила синева бешенства. — И беда тебе, если где-нибудь попытаешься похвастаться своими грязными делами.
Конан выпрямился и мягко, как большая кошка, отступил по скользким плиткам. Возле двери он остановился и еще раз бросил взгляд на зал, где провел много приятных минут в пирах и развлечениях.
Он сел на коня, которого ему слуга вывел из конюшни. Перед седлом он перебросил два связанных мешка. Затем похлопал гнедого по шее и направил его к воротам. Еще раз оглянулся на королевский дворец. Мощный свод над входом казался тяжеловесным. Зато сдвоенные арки второго этажа должны были нравиться каждому. Он внимательно вгляделся в аркаду второго этажа, не видно ли какой-либо из придворных дам, но там было пусто. Потом приоткрылось окно на третьем этаже и в нем показалась рука с белым платком. Конан удовлетворенно улыбнулся.
Он проехал маленькой калиткой, которую охраняли два воина. Они вытянулись, увидев своего командира.
«Наверное еще не знают, что я уже не командую», — ухмыльнулся про себя Конан.
Он почесал затылок и натянул поводья своего коня. Хотелось есть. Он задумался над проблемой, наесться ли где-нибудь в городе или искать еду по дороге к границе.
Конь между тем не спеша спустился с пригорка, на котором король выстроил свой дворец, и направился улочкой Доброй Воды но направлению к площади.
Город Термезан был в то время одним из самых больших городов на восточном побережье Вилайета. Он располагался между Суваром и рекой Домар. Он не был старым. Король Гедеор, дед нынешнего властелина города, построил его лет шестьдесят назад, после того как победил в нескольких битвах хозяев окрестных городов-королевств и образовал новое государство. Правда, в таком состоянии оно просуществовало недолго, начав распадаться уже во время правления его сына.
Только когда на трон вступил Сенхор уменьшение Термезана прекратилось. Юноша показал себя способным королем, но с течением времени и на нем проявились признаки старости, и он начал искать опору в религии.
Чародей Сунт-Аграм появился в городе больше семи лет назад. Его быстрая карьера вызвала недовольство многих людей, но он на это не обращал внимания. Его власть была достаточно велика, чтобы не обращать внимания на такие мелочи. Его враги очень быстро оказались перед выбором: продолжать ли отважно демонстрировать свою неприязнь или начать кланяться подобно всем остальным жителям города.
Конан еще раз похлопал своего коня по загривку и пробурчал:
— Значит, ты решил за меня. Ладно, уедем завтра рано утром. А пока остановимся в трактире «Золотой Дракон». Не в первый, но определенно на некоторое время в последний раз.
Он выехал на квадратную площадь, на которой выделялось трехэтажное здание, принадлежащее первому королевскому советнику.
В углу напротив этого, пожалуй, самого роскошного дома в городе, стоял двухэтажный трактир, который Конан хорошо знал. Копыта звонко цокали по мощеной камнем площади, и Конан широко улыбался. Королевский гнев и последовавшая отставка, так же как и неприятные воспоминания о чародее были похоронены где-то глубоко в душе варвара. Теперь он видел перед собой только вкусную еду и доброе питье, и этого пока было ему довольно.
Подъехав к дверям, он соскочил с коня. Меч, висевший в ножнах на боку, легонько звякнул. Перекинув вьючные мешки через плечо, он передал узду прислужнику, появившемуся бог знает откуда, и вошел в трактир.
Уже наступил полдень, и по этому поводу двери в большой зал были распахнуты настежь. Конан приостановился, размышляя, не стоит ли ему выбрать кабинет для важных гостей, но потом махнул рукой. Он уселся на скамью у огромного стола и с глубоким вздохом оперся спиной о стенку.
Он с удовольствием закрыл глаза, но как только в зале появился трактирщик, уверенно рявкнул:
— Я хочу поесть и выпить!
— Вы поедете дальше сразу же или спустя некоторое время? — склонил перед ним голову маленький, но довольно толстенький мужичок. Его круглый животик свешивался через пояс, удерживающий короткие штаны до колен, из-под которых были видны ноги, покрытые узловатыми венами.
Конан развязал шнурок на плаще, сбросил его с себя и пристально посмотрел на трактирщика:
— А тебе какое дело! — возмутился он. — Давай еду на стол! Я голоден! Когда захочу, тогда и уеду. А когда это будет, не твое дело!
— Господин, — поклонился трактирщик, — но я должен вам пояснить…
Он весь съежился под яростным взглядом Конана. Гигант потянулся к мечу, наполовину вытащив его из ножен.
— Если вы задержитесь хотя бы до ужина, то я должен буду приказать заколоть несколько животных, чтобы вам не пришлось долго ждать, — поспешил объяснить свои слова трактирщик.
— Но если…
Конан улыбнулся и позволил мечу скользнуть обратно в ножны.
— Наверное, я задержусь здесь, — сказал он.
— Но самое позднее завтра утром я уеду, и рассчитывай на то, что надо будет приготовить еды в дорогу. Ну, хватит болтать, — стукнул он кулаком по столу, — живо неси чего-нибудь выпить.
— Несу-несу, — подскочила к нему дочь трактирщика, которая вовсе не походила на своего отца. Она была стройная и высокая. Ее милое личико давно привлекало Конана, но пока он еще не нашел для нее времени. И по-видимому уже не найдет.
Поставив перед ним оловянный, богато украшенный бокал, она налила в него красное вино из высокого глиняного кувшина. Потом осторожно поставила кувшин на стол.
Конан, схватив бокал, залпом выпил его.
— Неплохо, — удовлетворенно фыркнул он, поставив бокал на крышку стола, и провел по столу рукой. — У вас новые столы? — его удивила гладкая поверхность стола, с которой в трактирах встретишься не часто. — И давай, налей мне еще! — приказал он.
Она наливала, с восторгом глядя на его могучие мышцы, которые так и играли под кожаной рубахой, которая виднелась из-под плаща.
— Нет, не новые. Нам пришлось обстругать их, потому что здесь позавчера убили чужеземца. Он вступил в ссору с вашим капитаном. А кровь его впиталась в дерево…
— Ага, — пробормотал киммериец, вспомнив об этом случае.
Девушка исчезла, и Конан глубоко задумался. При этом он, однако, не забывал подливать себе, и вино в кувшине быстро убывало. Прежде чем он допил следующий кувшин, он съел фазана, кусок окорока дикого кабана и еще одного фазана.
— Убирайся, коротышка, — прозвучал на весь трактир звонкий голос.
Конан, подняв глаза, увидел, что через два стола от него стоят друг против друга двое мужчин. Первый, высокий стройный и светловолосый, одетый в темно-красные штаны и белую присборенную рубашку, размахивал кулаком перед носом маленького, плотного, можно даже сказать, толстого моряка. На том был обычный костюм морского офицера — присборенные полосатые брюки и кожаная куртка на голое
