первыми же жрецами, возвращающимися в храм. Позади остался и мертвый чародей Сунт-Аграм.
Они отдохнули в Прандаре, в знакомом трактире, хозяин которого уже не беспокоился, чем ему заплатят оба путешественника. Ведь их присутствие в трактире так повысила посещаемость заведения, что ему пришлось нанять еще двух человек для обслуживания всех посетителей. Он остался недоволен лишь, когда оба всадника после пяти дней отдыха приказали приготовить свой багаж к отъезду. Не только на его лице было видно уныние, но и красавица Шарья проплакала почти всю ночь после их отъезда. До этого момента у нее не оставалось времени на это. Днем и вечером она должна была разносить еду и питье, а ночью заботилась о своем самом важном госте.
— В каком направлении поедем? — Соланна повернула лицо, выглядывающее из-под капюшона, к Конану. — Будем возвращаться по той же дороге, по какой мы сюда приехали?
— Нет, — Конан так резко качнул головой, что его длинные черные волосы взлетели в воздух. — Поедем южнее. Наступившая осень уже наверное так испортила северную дорогу, что мы либо просто не сможем но ней проехать, либо очень сильно задержимся в пути из-за грязи. Поедем в Даити, а потом в направлении на Хараки.
— Но это же пустыня! — удивленно вытаращила глаза Соланна.
— Зато там теплее, и не будет проблем с дорогой.
Кони послушно покинули саванну, поросшую кустарником, низкорослыми деревьями и высокой травой, и продолжили свой путь по длинным низким продолговатым дюнам. Осенние ветры уплотнили песок, а нередкие осенние дожди его скрепили еще больше, так что копыта коней почти не проваливались в него. Конан вполглаза следил за тем, идет ли подручная лошадь точно по следам его собственного статного жеребца.
Погода стояла сухая и теплая и Соланна давно уже отбросила капюшон своего плаща за голову. Она вела себя как ребенок, который впервые в жизни выехал на прогулку и радуется тому, что видит вещи, с которыми до сих пор не встречался.
— Что это? — прокричала она Конану с вершины одной из дюн, указывая куда-то вперед.
Он поднял голову и посмотрел маленькое мутное солнце, которому, как ни удивительно, пока еще хватало сил для того, чтобы поддерживать нормальную температуру.
Тронув коня, он подъехал к Соланне и посмотрел в ту сторону, куда она указывала. Предмет был далеко, а теплый воздух дрожал над песком, так что было непросто определить, о чем идет речь.
— Похоже на табор кочевников. Наверное, какое-нибудь племя, — он задумчиво покачал головой. — Но здесь им нечего делать. Никакого оазиса не видно, и шатры поставлены прямо у караванной тропы. Нужно быть осторожными.
Они съехали с дюны на тропу, и Конан двинулся в том же направлении, куда они и ехали, но по большой дуге объезжая табор. Три коня пробирались между дюнами и киммериец из осторожности не въезжал на их вершины. Когда ему показалось, что по его расчетам они уже достаточно удалились от подозрительно расположенного табора, он направился снова к караванной тропе. Он низко склонился к шее коня, когда длинная черная стрела, неожиданно просвистев рядом с его головой, вонзилась в дюну перед ним и этим вызвала небольшой водопад песка. Конан мгновенно выпрямился и огляделся.
Они были окружены всадниками в черных бурнусах, на головах у них были тюрбаны того же цвета, нижнюю часть лица закрывали платки огненно-красного цвета. Один из всадников, сидящий на вороном коне, шерсть которого отливала стальным блеском, поднял руку.
— Почему путник объезжает лагерь Рувендиев и не желает отдать учтивый поклон Керивену? Тому, кто владеет целым светом?
Голубые глаза Конана превратились в узкие щелки. Но затем он ответил звучным голосом:
— Рад встретиться с почтенным Керивеном. Я не хотел утруждать его присутствием двух столь незначительных путников.
— Придется задержаться? — шепнула Соланна.
— Наверное, придется, — презрительно пожал плечами огромный воин. — Это не обычное приглашение. Видимо, они уже долгое время следили за нами. Поедем, — сказал он вполголоса и тронул коня в сторону вождя черных всадников.
— Керивен, — произнес толстый коротышка, который расположился на большой подушке, лежавшей на полу большого шатра из белой ткани, — если это он, то за его голову я заплачу тебе значительно больше, чем ты обычно получаешь за дела подобного рода. Советник нашего короля Сенхора Сунт-Аграм хочет получить эту голову.
Широкий пояс перетягивал его плотный красный кафтан, из просторных рукавов которого торчали маленькие потные ручки. В виде исключения на пальцах Авенадора не было видно никаких перстней, да и кафтан его не блистал украшениями.
— Сколько я получу за его голову? — старик, сидящий на скрещенных ногах, погладил длинную седую бороду.
Его худое жилистое смуглое лицо не выражало ничего, и в голосе его звучало безразличие.
Авенадор задумался. В уме он быстро оценивал, сколько он сможет потребовать за голову Конана от Сунт-Аграма или Сенхора. Наконец он решился.
— Если я получу его хорошо засоленную голову, будем считать, что ты заплатил мне за ту партию оружия, которую я тебе привез, — произнес он и внимательно взглянул на собеседника.
На его бритой голове выступили мелкие капельки пота.
— Но должен тебя предупредить, Керивен, что это великий воин, лучший полководец нашего королевства. Пусть твои люди хорошенько подготовятся.
Старик презрительно усмехнулся:
— Если бы я был на несколько весен моложе, я бы справился с ним сам. Но сейчас мне придется приказать сделать это другому. Но я учту твой совет.
Глава XXVII
'Тени в пустыне'
Когда они приблизились к табору, Конану стало окончательно ясно, что происходит что-то очень и очень неладное.
'Либо племя на тропе войны, либо…' — подумал он, быстрым взглядом определив, что все обитатели лагеря исключительно мужчины.
— Отдохни в гостевом шатре, пока не придет время для твоего посещения шатра почтенного Керивеиа, — негромко произнес вождь, остановившись у одного из шатров.
Киммериец и Соланна сошли с коней.
— А теперь отдайте мне свои мечи. В нашем лагере не принято, чтобы…
— … пленники имели у себя оружие, — продолжил Конан, увидев как ситуация мгновенно изменилась. — Это не приглашение, это оскорбление! — заорал он и выхватил меч из ножен.
Вокруг них стояло около двадцати мужчин с мечами и, кроме них, еще по меньшей мере десять всадников.
Конан рубанул мечом вправо и сразу после этого влево, расчистив себе дорогу. Соланна мгновенно последовала за ним. Киммериец кинулся в самую гущу толпы, сжимая в одной руке меч, а в другой узду своего коня. Отпустить узду для него сейчас означало распроститься с последней надеждой на спасение.
Он прорвал кольцо, окружавшее его, и влетел в ближайший шатер. Соланна прикрывала его сзади. Они пробежали через шатер, рассыпая удары во все стороны.
Пробравшись таким образом через несколько шатров, они оказались перед большим шатром, раскрашенным в красный и синий цвета. Конан ворвался внутрь и на мгновение застыл от изумления. На
