— это все, что я получила в ответ, но я наслаждалась им, смаковала, решив сохранить в памяти момент, когда он уступил.
Едва сдержалась, чтобы не закричать: «Я победила!» — но подавить легкую усмешку не смогла.
Мне следовало знать, что торжество преждевременно.
— В любом случае ты поставишь меня в известность, если приведешь Моргана в Дом Кадогана, — сказал Этан. В его голосе прозвучало достаточно самодовольства, чтобы стереть улыбку с моего лица.
Разумеется, он хотел все знать и насладиться победой — тем фактом, что я привела новоиспеченного главу Дома Наварры и союз Кадогана и Наварры к его порогу. Учитывая прежние сомнения относительно моей лояльности, усиленные противоречивым превращением из человека в вампира, — как убедиться в том, что я не сливаю информацию Дому Наварры? Лучше всего — держать меня в целости и сохранности при себе, в Кадогане, а Моргана — на привязи.
Я не была уверена в своем полном равнодушии к Моргану. Еще слишком рано, отношения едва начались. Но по сравнению с человеком, которого Мэллори очень точно прозвала Дартом Салливаном, Морган был прекрасным принцем в джинсах «Дизель».
Замечание Этана, хоть и весьма оскорбительное, я поняла как намек удалиться. Бессмысленно притворяться, что через пару минут мы вместе посмеемся над произошедшим. Чем дольше я оставалась в кабинете, тем сильнее рисковала, что вампирша вырвется наружу. Я не могла себе позволить так рисковать. Поэтому, не глядя ему в глаза, прожигавшие мне кожу, встала со стула и направилась к двери.
— И не забывай, — добавил Этан, — мой интерес к твоей личной жизни вызван исключительно интересами Кадогана.
Как мериться силами с таким типом?!
— Меня интересуют союзы, — сказал он, — возможность повесить над дверью эмблему Наварры как наших союзников. Не пойми превратно…
— Я бы не посмела, Салливан!
Сложно понять превратно, когда он признал, что я его привлекаю, хотя и скупо; практически отдал меня Моргану. Это произошло сразу после того, как он предложил сделать меня его фавориткой. Его любовницей. (Конечно, я отказалась.)
И вот он опять поднимает эту тему. Может быть, Этан Салливан, несмотря на железный самоконтроль, сам не знает, чего хочет?
— Что за тон! — продолжал он.
— Что за намеки! — Я балансировала на грани неподчинения, но не могла оставить за ним последнее слово. Не в этом вопросе.
Он стиснул челюсти:
— Просто делай свою работу.
Я чуть не зарычала. Я сделала свою работу — несмотря на миллион причин, кричащих, что не стоит рисковать ради него своей жизнью; несмотря на его недоверие и неправоту. Потому что я должна была выполнить свои обязанности и принять новую жизнь — жизнь вампира. Я защищала его перед Морганом и перед Селиной!
Обида переполняла меня, рвалась наружу. Я могла бы отпустить поводья, позволить хищнице поточить коготки об Этана… Но я принесла ему две клятвы, в том числе обещала защищать от всех врагов — живых и мертвых.
Моя вампирша, вероятно, относилась к одной из этих категорий.
Поэтому, призвав на помощь остатки ангельского терпения, я выдавила из себя улыбку и посмотрела на него из под опущенных ресниц.
— Сеньор, — решительно сказала я, признавая его власть и в то же время давая понять: если он захочет поставить меня на место, я напомню ему о его собственном.
Секунду Этан смотрел на меня, раздувая ноздри, но если и сердился, то сдержал свой гнев. Вместо этого он наклонил голову и уставился на бумаги, разбросанные на столе. Я вышла и решительным хлопком закрыла за собой дверь.
Не то чтобы я не была готова к предстоящему и не знала, что он выработает начальственный тон и станет вмешиваться в мою жизнь. Переезд в Дом был необходим для работы Стража и помощи коллегам.
Но все имеет свою цену. Быть рядом с Этаном — провокация, вызов. Отчасти враждебность, странная химия… Но ни то ни другое не способствует мирной домашней обстановке. А это лишь первая ночь под его крышей! Плохой знак…
Я вернулась в свою комнату и распустила волосы, оглядываясь по сторонам. Скоро восход солнца выведет меня из строя, но до зари еще час, а стычка с Этаном сильно завела меня. Можно остыть в спортзале в подвале Кадогана (например, пробежать пару миль на беговой дорожке) или посмотреть, что подают в кафе на рассвете. Я не собиралась делать это в одиночестве, поэтому поднялась на четвертый этаж в поисках Линдси.
Найти ее оказалось несложно: на ее двери висела фотография Брэда и Анджелины, а поверх лица Анджелины приколото аккуратно вырезанное фото лица Линдси.
Дверь открылась, не успела я постучать. Линдси стояла на пороге, устремив взгляд на журнал, который держала в руках. Волосы собраны в низкий хвост, и вместо кадоганской формы — обтягивающая футболка и джинсы.
— Я ждала тебя, — сказала она. Я моргнула:
— Что?
— Я же экстрасенс, помнишь? — Она ухмыльнулась и махнула рукой в воздухе. — Вуду! — Линдси явно посмеивалась над сверхъестественным. — Я почувствовала, что ты идешь, и знаю, что ты голодна.
— Физически чувствуешь мой голод?
Она хмыкнула:
— Я знаю, потому что ты — это ты. Когда ты не голодна?
В ее словах была крупица правды.
Я бросила мимолетный взгляд на комнату Линдси, прежде чем она. бросила журнал внутрь и захлопнула дверь. Расположение и обстановка были примерно как у меня — обычная спальня вампира, но ее комната буйствовала красками. Ярко–алые стены увешаны кричащими постерами, фотографиями и обложками альбомов. Прямо над кроватью висел огромный флаг «Нью–Йорк Янкиз». (Линдси родилась в Айове, но некоторое время провела в Нью–Йорке. Похоже, это повлияло на нее.) Хотя я любила Большое Яблоко, как любая девчонка, тем не менее я была до мозга костей фанаткой «Кабз». Видимо, ничто не смогло поколебать ее страдания по «Янкиз».
Закрыв дверь, она взглянула на меня и хлопнула в ладоши:
— Ладно, крутой Страж. Пошли найдем тебе что–нибудь поесть, и заодно ты продемонстрируешь остальным братьям и сестрам свою доброту, да?
Я отсутствующе почесала предплечье:
— Дело в том…
— Они тебя не ненавидят.
— Прекрати!
Линдси подняла руки вверх:
— Это было написано у тебя на лице, птичка. Серьезно, они тебя не ненавидят. Теперь заткнись и пошли жрать.
Я послушно заткнулась и пошла следом за ней к главной лестнице и вниз на второй этаж.
В это время ночи на главном этаже было почти пусто. Одни разговаривали, другие читали книги, но в целом Дом начинал затихать — вампиры расходились перед восходом солнца.
Мы прошли по главному коридору в кафе, где несколько вампиров–неофитов, стоявших в U–образной очереди, брали еду с застекленных витрин из нержавейки. Мы встали в конец очереди, взяли подносы и начали двигаться вдоль отделений с едой.
Подавались в основном блюда для завтрака — сладкие булочки, бекон, яйца. Не похоже на обеденное меню, но, с другой стороны, было почти пять утра.
Из напитков я выбрала упаковку органического шоколадного молока, затем прихватила датскую
