покачивались привязанные к длинному молу ладьи. В открытом море, под парусами, виднелись еще ладьи.
На набережной шумела разноязычная толпа. Люди были одеты как кому вздумалось. Рядом с привычным одеянием северного покроя можно было увидеть римский наряд, как и в Карнунте. Прибывшие из дальних краев были одеты в халаты, опоясанные яркими лентами.
Мимо жемайтов прошел человек, лицо которого было не белое, а темно-коричневое.
Но удивляться было некогда: их ждали дела.
Разыскать необходимый адрес оказалось несложно. Стоило назвать имя мастера, и горожане показали, где живет купец. Вскоре они подошли к усадьбе, обнесенной оградой из черного камня, и постучались в двери висящим около нее топориком. Вышел сторож и о чем-то спросил их. Гудрис протянул знак, полученный от старика. Двери закрылись и вскоре вновь открылись, на этот раз широко.
Сторож пригласил путников в дом. По деревянной скрипучей лестнице он проводил приехавших в верхнюю часть дома и предложил им сесть на длинную скамейку.
Вошли двое. Седой, довольно толстый и неторопливый человек и был Геремий. Второй, худощавый, был такой высокий, что голова его почти упиралась в потолок. Он первый поздоровался с прибывшими и на языке сембов сказал:
— Мое имя Лауренций. Я купец, неоднократно бывал в Карнунте. Там я встречаюсь с сембами, торгующими янтарем. Однажды я и сам со своими людьми побывал у Янтарного моря. Мне сообщили, что вы прибыли из тех краев, и я пришел вместе с Геремием, он — мой компаньон.
Геремий тоже что-то сказал на непонятном языке. Лауренций перевел:
— Он рад, что к нему пожаловали такие редкие гости. Чем он мог бы быть вам полезен?
Гудрис рассказал Лауренцию, что они с Айстисом отстали от своего отряда и не знают, как им вернуться домой. Они очень просят, чтобы Лауренций и Геремий помогли им устроиться на корабль, отправляющийся на север. У них есть янтарь, они хотели бы его продать и оплатить путешествие домой. Если у них что-то останется, они надеются взамен получить товары, которые отвезут родичам.
Лауренций и Геремий долго переговаривались между собой. Потом Лауренций обратился к жемайтам:
— Геремий говорит, что ему не довелось слышать о ладье, отплывающей на север. Но я встречусь с квестором порта и сам спрошу у него. Янтарь мы с удовольствием у вас купим. Взамен можем дать сестерции или товары, которые вы пожелаете. Янтарь нам очень нужен!
Аквилейцы простились и ушли. Вскоре появился слуга, который отвел гостей в предназначенные для них комнаты.
Поев досыта, жемайты прилегли и тотчас же уснули. Напряжение предшествовавших дней сразило путешественников.
Их разбудили шаги. В комнату вошел Лауренций:
— Я только что говорил с квестором порта. Ничем не могу вас порадовать. В северных провинциях империи неспокойно, поэтому корабли в Фехтию[53] и другие северные порты не отплывают. Квестор обещал расспросить моряков, пришедших в порт на своих ладьях из других стран. Но для этого потребуется два-три дня. Придется подождать… А чтобы не было скучно, предлагаю посетить наши мастерские и посмотреть, что мы изготовляем из вашего янтаря.
Спустившись по лестнице, жемайты вслед за Лауренцием пересекли мощенный камнями двор и оказались в строении, из которого раздавались голоса. Открыв двери, они вошли в продолговатую комнату. Вдоль стен стояли полки, на которых лежало множество кусков янтаря разных цветов. На полу — ряды высоких кувшинов, наполненных мелким янтарем.
— Это наш склад, — объяснил Лауренций. — Отсюда янтарь поступает в мастерскую.
За столами сидели примерно двадцать человек, которые расщепляли, вырезали, шлифовали янтарь. Один обрабатывал поверхность маленьких янтарных шариков. Другой занимался отделкой продолговатых пластинок, на которых уже были вырезаны изображения птиц, растений, людей. Третий из куска янтаря вырезал статуэтку. Те, что сидели поближе к окну, шлифовали кольца, мастерили шкатулку, сосуды…
— Янтарем все интересуются. Хотят иметь у себя дома изделия из него. Наши люди верят, что янтарь, подвешенный на шее ребенка, охраняет его от злых духов, болезней. Предмет, сделанный из янтаря, — драгоценность.
Айстис увидел нескольких мужчин, одетых в длинные белые балахоны. Они стояли у стола, на котором были расставлены странные прозрачные сосуды с жидкостью. Под ними горел огонь. Жидкость пенилась, булькала.
— Здесь из янтаря вырабатывают лекарства. Уже с незапамятных времен известно, что янтарные капли укрепляют зрение. Янтарь, смешанный с медом и розовым маслом, лечит уши. Янтарная жидкость усмиряет боль в животе. Янтарной мазью можно вылечить грудь, устранить кашель и удушье… Лекарств, выработанных из янтаря, ищут болеющие нервными болезнями.
— Вот тебе и нa! — улыбнулся Гудрис. — А мы об этом ничего не знаем! Для нас янтарь — это янтарь, и все…
Лауренций отвел их в маленькую комнатку, в которой находился лишь один человек.
В янтарной дужке держался тоненький кружок из янтаря. Лауренций взял маленький кусочек янтаря и положил его под этот кружок. Кусочек увеличился в несколько раз!
— Ого! — не удержался Айстис.
Лауренций объяснил, что янтарный кружок — увеличительное приспособление, в котором нуждаются ученые.
Появился слуга и позвал Лауренция. Тот повернулся к жемайтам:
— Я вынужден просить прощения. Меня вызывают на пристань. Видимо, управляющий портом что-то узнал о корабле, плывущем на север… Оставшиеся мастерские осмотрим позднее.
Гудрис и Айстис удалились в свою комнату, обсуждая то, что увидели. Особенно удивляло их умение римлян вырабатывать из янтаря столько нужного людям.
— Надо и нам научиться творить такие чудеса!..
Лауренций, вернувшись, застал их за обсуждением впечатлений.
— Вижу, понравилось! — улыбнулся он. — Это самая крупная мастерская не только в Аквилее, но и во всей империи. Янтарь еще умеют обрабатывать в Массилии, в других местах… Теперь о новостях. Квестор узнал, что через месяц-два на север поплывет корабль с Родоса[54]. По дороге он войдет в Остию, наш главный порт, недалеко от Рима. На то, что вскоре какой-нибудь корабль отправится на север из Аквилеи, рассчитывать не стоит. Советую вам ехать в Рим, а там наши люди помогут вам договориться с хозяином «Черного Коня» — так называется корабль с Родоса.
— В Рим? — переглянулись жемайты.
— Завтра утром я со своими людьми уезжаю в Рим. Приглашаю присоединиться к нам.
Гудрис и Айстис согласились.
Они поблагодарили Лауренция за заботу, проявленную о них, и обменяли часть своего янтаря на товары и сестерции, а оставшийся янтарь оставили у себя, надеясь, что в Риме продадут его с еще большей выгодой. По крайней мере, так считал Гудрис.
Как прибавку к плате за янтарь, Гудрис выпросил у Лауренция несколько статуэток и других изделий из янтаря, а также лекарства, и расспросил, как их вырабатывают и против каких болезней употребляют.
Прежде чем солнце показалось над горизонтом, жемайты вместе с Лауренцием и его сопровождающими отправились в путь по дороге, по которой с древней поры от кельтских и германских племен доставляли в столицу империи соль. Дорогу эту так и назвали — Соляной путь.
Второй день небольшой отряд, несколько недель назад отправившийся из Аквилеи, двигался через сады.
Сколько мог охватить глаз, всюду красовались румянящиеся яблоки, толстобокие груши, остроносые фиги и круглые гранаты. На деревьях, напоминающих сливовые, переливалось разными цветами множество других плодов, которые Лауренций именовал персиками и абрикосами.
— Приближаемся к Городу, — провозгласил командир отряда, имени которого Айстис не запомнил. Он
