задохнулись бы насмерть.

– Рассвело или мне кажется? – миролюбивым тоном спросила Ирка.

В темноте блестели ее глаза, казавшиеся очень большими. Блинков-младший поднес к дыре часы, и стало видно часы, но стрелки еще не различались.

– Рассвело. Как думаешь, Ир, сколько мы летим?

– Сто лет… Какая тебе разница? Летишь – и лети, люди придут – постучимся. Господи, лучше бы я в Москве осталась! – раздраженно сказала Ирка.

Блинков-младший понял, что ей очень страшно.

Вертолет заложил такой крутой вираж, что Ирку бросило на Блинкова-младшего, а потом его – на Ирку. Еще громче завыли и загрохотали механизмы, и к этому шуму добавились другие шумы, чем-то знакомые: скрип и, кажется, урчание электрических моторов. Потом рядом с лодкой затопало по железу сразу несколько человек. Блинков-младший прильнул глазом к дыре и увидел чей-то волосатый впалый живот – Вольфа, наверное, он всегда ходил голый по пояс. Живот навалился на лодку, закрыв дыру.

– Ты кричать собираешься? – прошипела Ирка, но сама не закричала и Блинков-младший не успел.

Лодка вдруг заскользила, заскользила и ухнула вниз, как скоростной лифт, только еще быстрее. Блинкова-младшего затошнило, и сердце ушло в пятки.

Ирка закричала, и он тоже, кажется, закричал… Но было уже поздно.

Лодка падала. Среди тех, кто вытолкнул ее из вертолета, был старший Блинков. Он сам выбрал в сельве протоку как можно ближе к тому месту, в которое шла экспедиция. Протока была такая узкая, что деревья почти смыкались над ней кронами. Снизиться над ней вертолет не мог, а то бы сломал винт об эти деревья, поэтому лодку бросали с большой высоты. Вода не сжимается. Это знает любой школьник, даже двоечник, если он хоть раз нырял с высоты и неудачно плюхнулся животом. Вода, если упадешь плашмя, твердая, как булыжник. О нее можно разбиться насмерть. Другое дело – если ты нырнешь вниз головой или «солдатиком». Тогда удар о воду получится гораздо слабее. Но в том-то и дело, что старший Блинков старался сбросить лодку именно плашмя. Ему вовсе не улыбалось, чтобы лодка упала носом или кормой вниз, ведь протока могла оказаться мелкой, и тогда лодка воткнулась бы в ее дно и могла расколоться, как орех.

Разумеется, лодка падала гораздо быстрее, чем вдумчивый читатель пробежал глазами эти строки. Какой-нибудь невдумчивый читатель, может быть, пропустил все объяснения, чтобы поскорее узнать, спаслись Блинков-младший с Иркой или нет. Вот этот невдумчивый читатель, если он начал со слова «разумеется», читал ровно столько времени, сколько падала лодка. За эти мгновения решилась судьба Блинкова-младшего с Иркой. Сначала лодка падала на ровном киле, как говорят моряки. Но потом она угодила в крону дерева, задела за большущий сук, перевернулась носом вниз и, ломая тонкие ветви, рухнула в протоку.

Представляете, что там, в лодке, творилось?! У-у-ух! – лодка падает, падает, падает! Бам-м! – удар, все гудит, Блинков-младший с Иркой становятся на голову, и на них сыплются всякие тюки. Чмок! – лодка нырнула в воду, всплыла и осталась стоять торчком, как поплавок, потому что все тяжелые вещи попадали в нос. А как раз в носовой части, в крышке, была проковырянная Блинковым-младшим дыра. В нее сразу же хлынула вода.

– Наверх! – скомандовал Блинков-младший, и они с Иркой начали карабкаться наверх, на корму, чтобы перевесить вещи в носу лодки. Сначала, конечно, им пришлось выбраться из-под этих вещей.

Хорошо, что на дне лодки были деревянные решетки. Моряки называют их рыбинами. Они нужны, чтобы не промочить ноги в воде, которая всегда попадает на дно лодки, даже если она не протекает. Цепляясь за рыбины как за ступеньки лестницы, Блинков-младший добрался до кормы и подтянул к себе Ирку. Лодка покачалась, подумала и опустилась на воду почти как надо, хотя и продолжала сильно клевать носом.

Глухо рокотал зависший над протокой вертолет, иногда что-то шуршало по дну лодки – ее, наверное, потихоньку несло течением, – и больше ничего не происходило. Потом вдруг лодка закачалась. В вышине простучала короткая автоматная очередь. Скорее всего это был прощальный салют, потому что вертолет почти сразу же улетел. Стало слышно, как то справа, то слева от лодки плещется вода.

– Кажется, кто-то сидит на нас верхом и гребет, – сказал Блинков-младший. – Покричим, что ли?

– Молчи уж. Что теперь-то кричать? – вздохнула Ирка. – Господи, с кем я связалась? Сарафан оставила на вилле, новый!

Снаружи невнятно бубнили голоса, казавшиеся незнакомыми. Лодку крутили так и сяк и корябали крышку. Блинкову-младшему пришло в голову, что все-таки крышка держится на болтах, и гаечный ключ от этих болтов остался в вертолете. А то почему бы взрослые люди столько возились с этой несчастной крышкой? Опять стало тяжело дышать – дыра-то была в носу лодки.

– Ничего, – подбодрил Ирку Блинков-младший. – Сейчас откроют, а мы им: «Здра-асьте!»

Люди снаружи потеряли терпение и стукнули по крышке так, что затрещала пластмасса. В глаза ударил свет, Блинков-младший сощурился и сквозь ресницы увидел, что лодка вскрыта, как створки раковины.

В щели между крышкой и бортом лодки торчало копье с костяным наконечником.

– Это Паблито, – дрогнувшим голосом сказала Ирка, а в щель уже заглядывали глаза, и глаза эти были чужие.

На копье нажали, крышка отлетела, и Блинков-младший с Иркой увидели жуткие лица, похожие на маски.

Глава IX

Коварные планы самого высокого война

Набу! – вскричал кто-то страшным голосом, и в Блинкова-младшего с Иркой нацелились два копья, два лука с тонкими стрелами из тростника и одна духовая трубка, стреляющая, конечно же, отравленными колючками.

Блинков-младший сразу же заслонил Ирку собой. Он почти не испугался. Он как будто смотрел кино, потому что в настоящей жизни такого не бывает.

В настоящей жизни взрослые большие, а дети поменьше, все ходят одетые и никто не разрисовывает себе лицо в полосочку. А если в настоящей жизни кому-нибудь в кого-нибудь вздумается пострелять, он будет стрелять хоть бумажными пульками из рогатки, хоть ракетами из установки залпового огня «град», но только не тростниковыми стрелами из лука и тем более не отравленными колючками из трубки.

А тут, окружив лодку, по колено в воде стояли явно взрослые, но очень маленькие люди с большими животами. Самый высокий воин был ростом с Блинкова-младшего. В том, что они воины, Блинков-младший не сомневался: во-первых, оружие, во-вторых, боевая раскраска. У самого высокого воина красные полоски на лице, у другого черные, у третьего и четвертого красные и черные, а пятый все лицо намазал черным, оставив полоски чистой кожи, и у всех в проколотых ушах торчали перышки. Воины были не краснокожие, как часто называют индейцев, а терракотовые, вроде цветочного горшка. Самое главное, все пятеро были совершенно голые и совершенно этого не стеснялись. Поэтому они казались как бы одетыми. На них было нестыдно смотреть.

– Набу! – повторил самый высокий воин и натянул тетиву лука.

И опять Блинков-младший почти не испугался. Но ему стало очень, очень грустно.

Вы только представьте себе: с риском для жизни бежать с виллы наркобарона дона Луиса, чуть не задохнуться в лодке, потом в этой же лодке чуть не разбиться и чуть не утонуть (хорошо, что Блинков- младший проковырял в крышке не очень большую дыхательную дырку, а то бы лодка успела нахлебаться воды). И все это зачем? Чтобы голый человек влепил тебе в грудь стрелу с осколком косточки вместо наконечника?! И, кстати, стоило ли ради этого семь лет учиться в школе? Да если бы Блинков-младший заранее знал о такой своей бесславной кончине, он провел бы эти семь лет гораздо приятнее. Он бы целыми днями дулся на компьютере в «Принца Персии» и катался на роликах. Ну, может быть, иногда сходил бы в булочную, если мама попросит.

Грязные пальцы на тетиве лука дрожали от напряжения.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

2

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату