свиньи ходят по? земи —Не видят неба век!..Вдруг песня хором грянулаУдалая, согласная:Десятка три молодчиков,Хмельненьки, а не валятся,Идут рядком, поют,Поют про Волгу-матушку,Про удаль молодецкую,Про девичью красу.Притихла вся дороженька,Одна та песня складнаяШироко, вольно катится,Как рожь под ветром стелется,По сердцу по крестьянскомуИдет огнем-тоской!..Под песню ту удалуюРаздумалась, расплакаласьМолодушка одна:«Мой век – что день без солнышка,Мой век – что ночь без месяца,А я, млада-младешенька,Что борзый конь на привязи,Что ласточка без крыл!Мой старый муж, ревнивый муж,Напился пьян, храпом храпит,Меня, младу-младешеньку,И сонный сторожит!»Так плакалась молодушкаДа с возу вдруг и спрыгнула!«Куда?» – кричит ревнивый муж,Привстал – и бабу за косу,Как редьку за вихор!Ой! ночка, ночка пьяная!Не светлая, а звездная,Не жаркая, а с ласковымВесенним ветерком!И нашим добрым молодцамТы даром не прошла!Сгрустнулось им по женушкам,Оно и правда: с женушкойТеперь бы веселей!Иван кричит: «Я спать хочу»,А Марьюшка: – И я с тобой! —Иван кричит: «Постель узка»,А Марьюшка: – Уляжемся! —Иван кричит: «Ой, холодно»,А Марьюшка: – Угреемся! —Как вспомнили ту песенку,Без слова – согласилисяЛарец свой попытать.Одна, зачем Бог ведает,Меж полем и дорогоюГустая липа выросла.Под ней присели странникиИ осторожно молвили:«Эй! скатерть самобраная,Попотчуй мужиков!»И скатерть развернулася,Откудова ни взялисяДве дюжие руки:Ведро вина поставили,Горой наклали хлебушкаИ спрятались опять.Крестьяне подкрепилися.Роман за караульногоОстался у ведра,А прочие вмешалисяВ толпу – искать счастливого:Им крепко захотелосяСкорей попасть домой…
ГЛАВА IV. СЧАСТЛИВЫЕ
В толпе горластой, праздничнойПохаживали странники,Прокликивали клич:«Эй! нет ли где счастливого?Явись! Коли окажется,Что счастливо живешь,У нас ведро готовое:Пей даром сколько вздумаешь —На славу угостим!..»Таким речам неслыханнымСмеялись люди трезвые,А пьяные да умныеЧуть не плевали в бородуРетивым крикунам.Однако и охотниковХлебнуть вина бесплатногоДостаточно нашлось.Когда вернулись странникиПод липу, клич прокликавши,Их обступил народ.Пришел дьячок уволенный,Тощой, как спичка серная,И лясы распустил,Что счастие не в пажитях [52],Не в соболях, не в золоте,Не в дорогих камнях.«А в чем же?»– В благодушестве [53]!Пределы есть владениямГоспод, вельмож, царей земных,А мудрого владение —Весь вертоград Христов [54] !Коль обогреет солнышкоДа пропущу косушечку,Так вот и счастлив я! — «А где возьмешь косушечку?»– Да вы же дать сулилися… «Проваливай! шалишь!..»Пришла старуха старая,Рябая, одноглазая,И объявила, кланяясь,Что счастлива она:Что у нее по осениРодилось реп до тысячиНа небольшой гряде.– Такая репа крупная,Такая репа вкусная,А вся гряда – сажени три,А впоперечь – аршин [55]! —Над бабой посмеялися,А водки капли не дали:«Ты дома выпей, старая,Той репой закуси!»Пришел солдат с медалями,Чуть жив, а выпить хочется:– Я счастлив! – говорит.«Ну, открывай, старинушка,В чем счастие солдатское?Да не таись, смотри!»– А в том, во-первых, счастие,Что в двадцати сраженияхЯ был, а не убит!А во-вторых, важней того,Я и во время мирноеХодил ни сыт ни голоден,А смерти не дался! А в-третьих – за провинности,Великие и малые,Нещадно бит я палками,А хоть пощупай – жив!«На! выпивай, служивенький!С тобой и спорить нечего:Ты счастлив – слова нет!»Пришел с тяжелым молотомКаменотес-олончанин [56],Плечистый, молодой:– И я живу – не жалуюсь, —Сказал он, – с женкой, с матушкойНе знаем мы нужды!«Да в чем же ваше счастие?»– А вот гляди (и молотом,Как перышком, махнул):Коли проснусь до солнышкаДа разогнусь о полночи,Так гору сокрушу!Случалось, не похвастаю,Щебенки наколачиватьВ день на пять серебром!Пахом приподнял «счастие»И, крякнувши порядочно,Работнику поднес:«Ну, веско! а не будет лиНоситься с этим счастиемПод старость тяжело?..»– Смотри, не хвастай силою, —Сказал мужик с одышкою,Расслабленный, худой(Нос вострый, как у мертвого,Как грабли руки тощие,Как спицы ноги длинные,Не человек – комар). —Я был – не хуже каменщикДа тоже хвастал силою,Вот Бог и наказал! Смекнул подрядчик, бестия,Что простоват детинушка,Учал меня хвалить,А я-то сдуру радуюсь,За четверых работаю!Однажды ношу добруюНаклал я кирпичей.А тут его, проклятого,И нанеси нелегкая:«Что это? – говорит. —Не узнаю я Трифона!Идти с такою ношеюНе стыдно молодцу?»– А коли мало кажется,Прибавь рукой хозяйскою! —Сказал я, осердясь.Ну, с полчаса, я думаю,Я ждал, а он подкладывал,И подложил, подлец! Сам слышу – тяга страшная,Да не хотелось пятиться.И внес ту ношу чертовуЯ во второй этаж!Глядит подрядчик, дивится,Кричит, подлец, оттудова:«Ай молодец, Трофим!Не знаешь сам, что сделал ты:Ты снес один по крайностиЧетырнадцать пудов!»Ой, знаю! сердце молотомСтучит в груди, кровавыеВ глазах круги стоят,Спина как будто треснула…Дрожат, ослабли ноженьки.Зачах я с той поры!..Налей, брат, полстаканчика! «Налить? Да где ж тут счастие?Мы потчуем счастливого,А ты что рассказал!»– Дослушай! будет счастие!«Да в чем же, говори!»– А вот в чем. Мне на родине,Как всякому крестьянину,Хотелось умереть.Из Питера, расслабленный,Шальной, почти без памяти,Я на машину сел.Ну, вот мы и поехали.В вагоне – лихорадочных,Горячечных работничковНас много набралось,Всем одного желалося,Как мне: попасть на родину,Чтоб дома помереть.Однако нужно счастиеИ тут: мы летом ехали,В жарище, в духотеУ многих помутилисяВконец больные головы,В вагоне ад пошел:Тот стонет, тот катается,Как оглашенный, по полу,Тот бредит женкой, матушкой.Ну, на ближайшей станцииТакого и долой!Глядел я на товарищей,Сам весь горел, подумывал —Несдобровать и мне.В глазах кружки багровые,И все мне, братец, чудится,Что режу пеунов [57]!(Мы тоже пеунятники [58],Случалось в год откармливатьДо тысячи зобов.)Где вспомнились, проклятые!Уж я молиться пробовал,Нет! все с ума нейдут!Поверишь ли? вся партияПередо мной трепещется!Гортани перерезаны,Кровь хлещет, а поют!А я с ножом: «Да полно вам!»Уж как Господь помиловал,Что я не закричал?Сижу, креплюсь… по счастию,День кончился, а к вечеруПохолодало, – сжалилсяНад сиротами Бог!Ну, так мы и доехали,И я добрел на родину,А здесь, по Божьей милости,И легче стало мне… – Чего вы тут расхвасталисьСвоим мужицким счастием? — Кричит разбитый на ногиДворовый человек. —А вы меня попотчуйте:Я счастлив, видит Бог!У первого боярина,У князя Переметьева,Я был любимый
