раб.Жена – раба любимая,А дочка вместе с барышнейУчилась и французскомуИ всяким языкам,Садиться позволялось ейВ присутствии княжны… Ой! как кольнуло!.. батюшки!.. —(И начал ногу правуюЛадонями тереть.) Крестьяне рассмеялися.– Чего смеетесь, глупые, —Озлившись неожиданно,Дворовый закричал. —Я болен, а сказать ли вам,О чем молюсь я Господу,Вставая и ложась?Молюсь: «Оставь мне, Господи,Болезнь мою почетную,По ней я дворянин!»Не вашей подлой хворостью,Не хрипотой, не грыжею —Болезнью благородною,Какая только водитсяУ первых лиц в империи,Я болен, мужичье!По-да-грой именуется!Чтоб получить ее — Шампанское, бургонское,Токайское, венгерскоеЛет тридцать надо пить… За стулом у светлейшегоУ князя ПереметьеваЯ сорок лет стоял,С французским лучшим трюфелем [59]Тарелки я лизал,Напитки иностранныеИз рюмок допивал…Ну, наливай! — «Проваливай!У нас вино мужицкое,Простое, не заморское —Не по твоим губам!»Желтоволосый, сгорбленный,Подкрался робко к странникамКрестьянин-белорус,Туда же к водке тянется:– Налей и мне маненичко,Я счастлив! – говорит.«А ты не лезь с ручищами! Докладывай, доказывайСперва, чем счастлив ты?»– А счастье наше – в хлебушке:Я дома в БелоруссииС мякиною, с кострикою [60]Ячменный хлеб жевал;Бывало, вопишь голосом,Как роженица корчишься,Как схватит животы.А ныне, милость Божия! —Досыта у ГубонинаДают ржаного хлебушка,Жую – не нажуюсь! — Пришел какой-то пасмурныйМужик с скулой свороченной,Направо все глядит:– Хожу я за медведями.И счастье мне великое:Троих моих товарищейСломали мишуки,А я живу, Бог милостив! «А ну-ка влево глянь?»Не глянул, как ни пробовал,Какие рожи страшныеНи корчил мужичок:– Свернула мне медведицаМаненичко скулу! —«А ты с другой померяйся,Подставь ей щеку правую —Поправит…» – Посмеялися,Однако поднесли.Оборванные нищие,Послышав запах пенного,И те пришли доказывать,Как счастливы они:– Нас у порога лавочникВстречает подаянием,А в дом войдем, так из домуПроводят до ворот…Чуть запоем мы песенку,Бежит к окну хозяюшкаС краюхою, с ножом,А мы-то заливаемся:«Давать давай – весь каравай,Не мнется и не крошится,Тебе скорей, а нам спорей…»Смекнули наши странники,Что даром водку тратили,Да кстати и ведерочкуКонец. «Ну, будет с вас!Эй, счастие мужицкое! Дырявое с заплатами,Горбатое с мозолями,Проваливай домой!»– А вам бы, други милые,Спросить Ермилу Гирина, — Сказал, подсевши к странникам,Деревни ДымоглотоваКрестьянин Федосей. — Коли Ермил не выручит,Счастливцем не объявится,Так и шататься нечего… «А кто такой Ермил?Князь, что ли, граф сиятельный?»– Не князь, не граф сиятельный,А просто он – мужик! «Ты говори толковее,Садись, а мы послушаем,Какой такой Ермил?»– А вот какой: сиротскуюДержал Ермило мельницуНа Унже. По судуПродать решили мельницу:Пришел Ермило с прочимиВ палату на торги.Пустые покупателиСкоренько отвалилися.Один купец АлтынниковС Ермилом в бой вступил,Не отстает, торгуется,Наносит по копеечке.Ермило как рассердится —Хвать сразу пять рублей!Купец опять копеечку,Пошло у них сражение;Купец его копейкою,А тот его рублем!Не устоял Алтынников!Да вышла тут оказия:Тотчас же стали требоватьЗадатков третью часть,А третья часть – до тысячи.С Ермилом денег не было,Уж сам ли он сплошал,Схитрили ли подьячие,А дело вышло дрянь!Повеселел Алтынников:«Моя, выходит, мельница!»«Нет! – говорит Ермил,Подходит к председателю. —Нельзя ли вашей милостиПомешкать полчаса?»– Что в полчаса ты сделаешь? «Я деньги принесу!»– А где найдешь? В уме ли ты?Верст тридцать пять до мельницы,А через час присутствиюКонец, любезный мой! «Так полчаса позволите?»– Пожалуй, час промешкаем! —Пошел Ермил; подьячиеС купцом переглянулися,Смеются, подлецы!На площадь на торговуюПришел Ермило (в городеТот день базарный был),Стал на воз, видим: крестится,На все четыре стороныПоклон, – и громким голосомКричит: «Эй, люди добрые!Притихните, послушайте,Я слово вам скажу!»Притихла площадь людная,И тут Ермил про мельницуНароду рассказал:«Давно купец АлтынниковПрисватывался к мельнице,Да не плошал и я,Раз пять справлялся в городе,Сказали: с переторжкоюНазначены торги.Без дела, сами знаете,Возить казну крестьянинуПроселком не рука:Приехал я без грошика,Ан глядь – они спроворилиБез переторжки торг! Схитрили души подлые,Да и смеются нехристи:«Что, часом, ты поделаешь? Где денег ты найдешь?»Авось найду, Бог милостив!Хитры, сильны подьячие,А мир их посильней,Богат купец Алтынников,А все не устоять емуПротив мирской казны —Ее, как рыбу из моря,Века ловить – не выловить.Ну, братцы! видит Бог,Разделаюсь в ту пятницу!Не дорога мне мельница,Обида велика!Коли Ермила знаете,Коли Ермилу верите,Так выручайте, что ль!..»И чудо сотворилося:На всей базарной площадиУ каждого крестьянина,Как ветром, полу левуюЗаворотило вдруг! Крестьянство раскошелилось,Несут Ермилу денежки,Дают, кто чем богат.Ермило парень грамотный,Да некогда записывать,Успей пересчитать! Наклали шляпу полнуюЦелковиков, лобанчиков,Прожженной, битой, трепанойКрестьянской ассигнации.Ермило брал – не брезговалИ медным пятаком.Еще бы стал он брезговать,Когда тут попадаласяИная гривна меднаяДороже ста рублей!Уж сумма вся исполнилась,А щедрота народнаяРосла: – Бери, Ермил Ильич,Отдашь, не пропадет! —Ермил народу кланялсяНа все четыре стороны,В палату шел со шляпою,Зажавши в ней казну.Сдивилися подьячие,Позеленел Алтынников,Как он сполна всю тысячуИм выложил на стол!..Не волчий зуб, так лисий хвост, —Пошли юлить подьячие,С покупкой поздравлять!Да не таков Ермил Ильич,Не молвил слова лишнего.Копейки не дал им!Глядеть весь город съехался,Как в день базарный, пятницу,Через неделю времениЕрмил на той же площадиРассчитывал народ.Упомнить где же всякого?В ту пору дело делалосьВ горячке, второпях!Однако споров не было,И выдать гроша лишнегоЕрмилу не пришлось.Еще – он сам рассказывал —Рубль лишний, чей Бог ведает!Остался у него.Весь день с мошной раскрытоюХодил Ермил, допытывал:Чей рубль? да не нашел.Уж солнце закатилося,Когда с базарной площадиЕрмил последний тронулся,Отдав тот рубль слепым…Так вот каков Ермил Ильич. —«Чудён! – сказали странники. —Однако знать желательно —Каким же колдовствомМужик над всей округоюТакую силу взял?»– Не колдовством, а правдою.Слыхали про Адовщину,Юрлова князя вотчину? «Слыхали, ну так что ж?»– В ней главный управляющийБыл корпуса жандармскогоПолковник со звездой,При нем пять-шесть помощников,А наш Ермило писаремВ конторе состоял.Лет двадцать было
