Даром ленивые щи, и вареники так простояли…К счастью, недолго тоска вострозубая грызлаЖителей добрых села Вахрушова. Однажды,Только что сели за стол и разрезали чудныйКашей набитый пирог, и главою семьи на тарелкуБыло уж взято три доли, и он, уж схватившиМощной рукою одну, обдававшую паром, разинулПасть и как тигр показал серо-желтые зубы, —Вдруг подлетела к крыльцу таратайка, и свахаВ комнату шасть. Изменилась в лице Степанида,Вон убежала в испуге. Сваха за ней быстро, какЗа робкойЛанию пес разъяренный, и вот СтепанидаС нею одной осталась одна, и тут, приосанясь,Сваха сказала почтительным голосом ей:«Степанида,Свет мой Кондратьевна! в Турове Карп Пантелеич,Барин добрейший, живет-поживает, и нетИ не будетВ свете красавца такого, — верь чести, не лгу я,Лопни глаза, расступись мать сыра земля, выгнийЗубы во рту до единого. Если б его ты женоюСтала, какой бы родился у вас постреленок…О, чудо!Выдь за него, осчастливь и его и себя ты навеки —Ты, тихонравная, сладкоприветная, добрая девка!Много на жизни людей повенчала я, многоВсяких даров и побой приняла за услуги,Много наделала жен и мужей, но донынеВстретить красавца такого, как он, не случалось.Краля червонная ты, а твой Карп ПантелеичПросто козырный король — выбирай, какойЛюбишь ты масти!»Так говорила злохитрая сваха. Меж тем Степанида,Слушая, радостно рдела; потом в ответПрошептала,Вся побледнев от любви: «Скажи ты то жеИ Карпу».Быстро оделася сваха, уселась опять в таратайку,Ехать в Сопелки велела и там, за графиномНастойки,Карпу влюбленному всё рассказала.Слушая жадно, почтенный сын Пантелея, рюмкуЗа рюмкой глотая,Радостно рдел… Благодарного полный восторга,Обнял старуху, сладко рыдая, и целую сотнюСобственной травли заячьих шкур подарил ейНа шубу…
(Подражание Василию Кирилловичу Тредьяковскому)Смертных ты поишь, настоян горячей водой,Тем, чтоб согренье желудка дать той —Прекрасный, как оных древних сказок нектар,С ромом мешаясь, внутри ты производишь пожар,Что крутит в голове, входя в ту чрез брюхо,От чего красен нос и зело горит ухо —Палке подобно брошенной вверх, тогда воспаритСила та, что в пиите вирши творит.По дороге ль зимой ехавши, зябнет купец,Перву беседу с то(бо)й в ночлеге творит молодец;Полевой, за отчизну дерясь, офицерПривязан к тебе на такой же манер;Ловчий, под осень крутясь на полях,Без тебя прозябая, готов кричать — ах!Мудрости пускаясь умом в глубину,С теми ж профессор имеет привычку одну;Мы же, пииты, пиющие тя,Одами да чтим повседневно двумя.
