Том 2. Стихотворения 1855-1866

Там таких дураков насажали,
Что их слушать не стоит труда,
Там я даром убью только время, —
И прибавил еще сгоряча
(Каково современное племя!): —
Там мне скажут: „Ты сын палача!““
Тут невольно я голос возвысил,
„Стой, глупец! — я ему закричал, —
Я на службе себя не унизил,
Добросовестно долг исполнял!“
— „Добросовестность милое слово, —
Возразил он, — но с нею подчас…“
— „Что, мой друг? говори — это ново!“
Сильный спор завязался у нас;
Всю нелепость свою понемногу
Обнаружил он ясно тогда;
Между прочим, сказал: „Слава богу,
Что чиновник у нас не всегда
Добросовестен…“ — Вот как!.. За что же
Возрождается в сыне моем,
Что всю жизнь истреблял я?.. о боже!..»

Старец скорбно поникнул челом.

«Хорошо ли, служа, корректуры
Вы скрывали от ваших детей? —
Я с участьем сказал. — Без цензуры
Начитался он, видно, статей?»
— «И! как можно!..»
Тут нас прервали.
Старец снова газету берет…

<Чернильница>*

Предмет, любопытный для взора:
Огромный кусок Лабрадора,
На нем богатырь-великан
В славянской кольчуге и в шлеме,
Потомок могучих славян, —
Но дело не в шлеме, а в теме:
Назначен сей муж представлять
Отчизны судьбы вековые
И знамя во длани держать
С девизом «Единство России!»
Под ним дорогой пьедестал,
На нем: земледелья родного
Орудья, и тут же газета, журнал —
Изданья Михаилы Каткова.
На книгах — идей океан —
Чернильница; надпись: «Каткову
Подарок московских дворян»,
И точка! Мудрейшему слову
Блистать на пере суждено, —
Там имя Каткову дано:
«Макающий в разум перо» — имя это
У древнего взято поэта…

Легенда о некоем покаявшемся старце, или седина в бороду, а бес в ребро*

Посвящается редакции «Куриного эха»

И журналов и газет.
Помогал ему создатель
Много, много лет.

Дарованьем и трудами
(Не своими, а других)
Слыл он меж откупщиками
Из передовых.

Сам с осанкой благородной,
В собственном большом дому
Собирал он ежегодно
С нищих денег тьму.

Злу он просто был грозою,
Прославлял одно добро…
Вдруг толкнися с сединою
Бес ему в ребро.