«Что ты охаешь, Степаныч?»— «Страшно, барин! мочи нет.Вспомнил то, чего бы на ночьВспоминать совсем не след!И откуда черт приводитЭти мысли? Бороню,Управляющий подходит,Низко голову клоню,Поглядеть в глаза не смею,Да и он-то не глядит —Знай накладывает в шею.Шея, веришь ли? трещит!Только стану забываться,Голос барина: „Трофим!Недоимку!“ КувыркатьсяНачинаю перед ним…»— «Страшно, видно, воротитьсяК недалекой старине?»— «Так ли страшно, что мутитсяВся утробушка во мне!И теперь уйдешь весь в пятки,Как посредник налетит,Да с Трофима взятки гладки:Пошумит — и укатит!И теперь в квашне соломаПеремешана с мукой,Да зато покойно дома,А бывало — волком вой!Дети были малолетки,Я дрожал и за детей,Как цыплят из-под наседкиВырвет — пикнуть не посмей!Как томили! Как пороли!Сыну сказывать начну —Сын не верит. А давно ли?..Дочку барином пугну —Девка прыснет, захохочет:„Шутишь, батька!“ — „Погоди!Если только бог захочет,То ли будет впереди!“»— «Есть у вас в округе школы?»— «Есть». — «Учите-ка детей!Не беда, что люди голы,Лишь бы были поумней.Перестанет есть солому,Трусу праздновать народ…И твой внук отцу родномуНе поверит в свой черед».
Из «Записной книжки»Сын с отцом косили поле,Дед траву сушил.«Десять лет, как вы на воле,Что же, братцы, хорошо ли?» —Я у них спросил.«Заживили поясницы», —Отвечал отец.«Кабы больше нам землицы, —Молвил молодец, —За царя бы я прилежноГоспода молил».— «Неуежно, да улежно», —Дедушка решил…
