его, вызывает в нем самые чистые, благороднейшие ощущения и стремления?» (Пролетарская революция, 1921, № 3, с. 11, 15).
Современница поэта, деятельная сторонница активного народничества, В. Фигнер писала об историческом значении поэмы Некрасова о декабристках: «А потом прошло еще почти три десятилетия, прежде чем стала появляться литература об этих далеких наших предшественниках. Так долгие годы, можно сказать, не было почти ничего, что питало бы благодарную память о них и на чем можно было бы учиться опыту. <…> Поэма Некрасова „Русские женщины“, воскресившая образы кн. Трубецкой и кн. Волконской, появилась в эпоху, когда русская женщина ушла далеко вперед» (Фигнер В. Жены декабристов. — Каторга и ссылка, 1925, № 8 (21), с. 228).
…и цветы С могилы сестры — Муравьевой… — Александра Григорьевна Муравьева (1804–1832), урожд. Чернышева, последовала за мужем Н. М. Муравьевым в Сибирь. Пушкин передал через нее «Послание в Сибирь» и стихотворение, посвященное И. И. Пущину («Мой первый друг, мой друг бесценный!..»). А. Г. Муравьева быстро завоевала уважение и горячие симпатии всех близко ее знавших; смерть ее была воспринята как общая тяжелая утрата. Как предсказание ее судьбы звучат в поэме слова из прощальной речи Пушкина, обращенной к Волконской: «Пленителен образ отважной жены / Сокрывшейся рано в могилу!» (см. ст. 857–860).
…флору Читы… — До осени 1830 г. декабристы содержались в читинской тюрьме, а жены их жили в ближайшем поселке.
Сергей — и бесчестное дело! — С. Г. Волконский был ложно обвинен в подделке печати. Как объясняет в своих мемуарах М. Н. Волконская, в 1822 г. ее муж, предупрежденный генералом П. Д. Киселевым об ожидающемся официальном запросе по поводу агитационной деятельности декабристов в дивизии М. Ф. Орлова, вскрыл адресованное Киселеву письмо, пришедшее в отсутствие последнего, и сообщил его содержание своему родственнику Орлову, дав, таким образом, ему возможность «приготовить свои ответы» (Записки Волконской, с. 28).
Сестра моя, Катя Орлова. — Екатерина Николаевна Орлова (1797–1885) — старшая дочь генерала Раевского, жена декабриста М. Ф. Орлова.
К сестре Зинаиде. — Княгиня Зинаида Александров-Hi Волконская (1792– 1862), урожд. Белосельская-Белозерская, родственница М. Н. Волконской по мужу; блестяще образованная, была поэтессой, беллетристкой, композитором и певицей. В ее литературно-музыкальном салоне собирались лучшие представители интеллигенции того времени. Ей посвятили свои стихи не только Пушкин и Веневитинов, но и Баратынский, И. В. Киреевский и др.
И северной звали Коринной… — Коринна — лирическая поэтесса древней Греции (ок. V в. до н. э.). Именем Коринны назвала свой роман о талантливой поэтессе французская писательница А. Л. Ж. де Сталь (1766–1817). Некрасов мог знать, о том, что З. А. Волконскую называли северной Коринной как из устных, так и из печатных источников (см., например: Пятковский А. П. О жизни и сочинениях Веневитинова. СПб., 1859, с. 18).
Одна ростопчинская шутка… — Ф. В. Ростопчин (1763–1826) — видный сановник, реакционер и демагог. По свидетельству П. А. Вяземского, узнав о восстании декабристов, он сказал: «В эпоху Французской революции сапожники и тряпичники (chiffonniers) хотели сделаться графами и князьями; у нас графы и князья хотели сделаться тряпичниками и сапожниками» (Вяземский П. А. Полн. собр. соч., т. VII. СПб., 1882, с. 510). Некрасов мог слышать этот анекдот от самого Вяземского, с которым был хорошо знаком. См. также: Лернер П. О. «Ростопчинская шутка» о декабристах. — В кн.: Бунт декабристов. Л., 1926, с. 398–399.
Потемкину ровня по летам… — Г. А. Потемкин (1739–1791), светлейший князь Таврический, генерал-фельдмаршал, временщик при Екатерине II.
Всё вечером съехалось к Зине моей… — Вечер в честь уезжавшей в Сибирь М. Н. Волконской состоялся у З. А. Волконской, в ее большом доме на Тверской, 26 декабря 1826 г.
Тут были Одоевский, Вяземский… — В. Ф. Одоевский (1803–1869) — писатель и музыкальный критик; П. А. Вяземский (1792–1878) — поэт и критик.
…был Поэт вдохновенный и милый… — Речь идет о Д. В. Веневитинове (1805–1827). Ср. строки воспоминаний о Веневитинове в салоне 3. А. Волконской: «…был один юный даровитый поэт <…> которого влекло к ней не одно лишь блистательное общество; горящий чистою, но страстною любовью, ей посвящал он звучные меланхолические свои стихи и безвременно сошел в могилу…»[13].
…вдали Аюдаг… — Аюдаг — гора на южном берегу Крыма.
…Пушкина след В туземной легенде остался… — Как отмечает Некрасов в примечании 7 к поэме, сведения о татарской легенде, посвященной Пушкину, были взяты из статьи Бартенева (см. выше, с. 186). В этом примечании ошибочно укачана дата публикации пятого «крымского письма» Е. Тур (нужно: СПбВ, 1853, 29 сент., № 214 — см.: Розанова Л. А. К истории создания образа Пушкина в поэме Некрасова «Русские женщины». - учен. зап. Ивановск. гос. пед. ин-та, 1954, т. VI, филолог. науки, с. 106–120, а также: Бертье-Делагард А. Л. Память о Пушкине я Гурзуфе. — В кн.: Пушкин и его современники, вып. 17–18. СПб., 1913, с. 154–155).
Но мир Долгорукой еще не забыл, А Бирона нет и в помине. — Наталья Борисовна Долгорукая (1714–1771), дочь фельдмаршала Б. П. Шереметьева, в 1730 г. отправилась в ссылку вслед за мужем И. А. Долгоруким, обвинявшимся в участии в дворцовом заговоре и в 1739 г. казненным. После его смерти Н. Б. Долгорукая воспитывала малолетних сыновей, в 1758 г. постриглась в монахини, оставила «Записки», впервые полностью изданные в 1867 г. Эрнст Иогапн Бирон (1690–1772) — фаворит императрицы Анны Иоанновны, с 1730 г. пользовался правами неограниченного правителя империи. Гибель И. А. Долгорукого и трагическая судьба его жены и детей — результат подозрительности и жестокости Бирона. В параллели между Н. Б. Долгорукой и Бироном есть намек на М. Н. Волконскую и Николая I.
Мне царь «Пугачева» писать поручил… — «История Пугачева» была написана Пушкиным по собственному побуждению, а не по поручению Николая I. Как свидетельствуют «Записки» М. Н. Волконской, поэт действительно говорил с ней при прощальной встрече об этом своем замысле, который осуществить ему удалось лишь в 1833 г., после поездки в Поволжье и Приуралье.
(Отец Иоанн, что молебен служил… — Имеется в виду священник иркутской церкви Петр Громов, переведенный йотом на Петровский Завод.
Сергей Трубецкой, Артамон Муравьев, Борисовы, князь Оболенской… — С. П. Трубецкой. А. 3. Муравьев (1794–1846), А. И. Борисов (1798–1854), П. И. Борисов (1800–1854) Е. П. Оболенский (1796–1865) входили в первую партию декабристов, отправленных в Сибирь; среди них был и С. Г. Волконский.
Примеч. 8. Некрасов цитирует не совсем точно. У Пушкина:
Я помню море пред грозою, Как я завидовал волнам, Бежавшим бурной чередою С любовью лечь к ее ногам… («Евгений Онегин», гл. I, строфа XXXIII)
Современники*
Печатается по тексту первой публикации, с восстановлением ст. 81-112, 462–493 (залы № 2 и 14) части 1, ст. 277–280, 699–710 части 2, фамилий «Милютин», «Аничков», «Мордвинов», «Давыдов», «Лобанов» в ст. 208, 210 части 1 и в ст. 639 части 2 по сводной рукописи ЦГАЛИ, а также с конъектурой в ст. 41 части 1 («Дюссо» вместо «***») по Ст 1879. Ряд поправок в тексте поэмы сделан по ПП и наборной рукописи (см. об этом ниже, с. 593).
Впервые опубликовано: часть 1 («Юбиляры и триумфаторы») — ОЗ, 1875, № 8 (выход в свет — 20 авг. 1875 г.), с. 325–340 (подпись: «***»); часть 2 («Герои времени») — ОЗ, 1876, № 1 (выход в свет — 21
