– Не торопись. Я заеду за тобой через полчаса.
Через полчаса Мередит сидела в джипе рядом с Юджином и раздумывала, почему он опять мрачен.
– Куда мы едем? – привычно поинтересовалась она, ожидая ответа, что это сюрприз.
– На ферму, – отстраненно сказал Юджин. – У меня там дела.
– Ты все-таки решил продать ее?
– Нет. Я хочу обосноваться там.
– Будешь заниматься сельским хозяйством? – удивленно спросила Мередит.
– Конечно нет, Мередит, – с долей снисходительности ответил Юджин. – Я переделаю дом, набью его всякой электроникой, а землю сдам в аренду.
– А… почему ты не хотел брать меня с собой?
– Вообще-то я планировал устроить сюрприз, но потом подумал… женские руки никогда не помешают. А ты, помнится, говорила, что просто помешана на ремонте.
– О не-е-ет… – простонала Мередит, и они рассмеялись.
Когда они приехали на ферму, то выяснилось, что электричества по-прежнему нет, а запас свечей иссяк. Поэтому Юджину пришлось ехать в ближайший супермаркет, а Мередит изъявила желание остаться в доме. Она думала о том, что сегодня вся ночь принадлежит им. Они зажгут свечи и будут есть нехитрый деревенский ужин, а тени будут плясать на стене… От предвкушения этого вечера у Мередит по спине бежали мурашки.
Стол в столовой был заставлен коробками, полными книг, – это была библиотека, заботливо собранная отцом Юджина. Мередит попыталась снять одну из них, но поняла, что это ей не под силу. Коробку пришлось открывать и опорожнять наполовину. Потом стаскивать и снова заполнять…
Мередит разбирала третью коробку, как ей в руки попал школьный альбом выпускника. Она погладила шершавый переплет и, помедлив мгновение, раскрыла альбом. Фотографии были слегка пожелтевшие, она увидела Эдди и Боба Тайлера, а вот и Юджин, неулыбчивый и в своих ужасных очках… Из альбома прямо ей на колени вывалилась тонкая тетрадка.
19
– Мередит, я уже здесь! – Юджин с огромным пакетом в руках вошел в дом и остановился в недоумении, рассматривая лежащие на полу книги и Мередит, сидящую за столом с необычно бледным лицом и несчастными глазами. Перед ней лежали раскрытый альбом с фотографиями и тонкая тетрадка. Юджин сразу узнал ее и едва не застонал от отчаяния. Мередит последний человек на земле, кто должен увидеть ее содержимое! В поисках этой тетрадки Юджин перерыл весь дом и уже считал, что она безвозвратно утеряна, но по иронии судьбы она попала в руки Мередит. Он даже представить себе не мог, что сейчас будет. Но если судить по лицу Мередит – что-то ужасное. Юджин пристроил пакет на свободный стул и приготовился к неприятному разговору.
– Что это, Юджин?
– Где ты это взяла?
– Я хотела освободить стол, она лежала в альбоме… Наверное, я не должна была это читать, но я прочитала. Что это значит? – спросила она, хотя и без его ответа уже знала, что все это значит.
– Разве тебе в детстве не говорили, что читать чужие дневники неприлично?
– Да, прости.
– Мередит, это не то, что ты думаешь!
Эти слова пробудили в ней вулкан. Растерянность вмиг исчезла с ее лица, остались только боль и гнев.
– Ты предлагаешь мне не верить собственным глазам? Боже, теперь я все поняла! Ты ненавидел школу, а меня… и моих подруг считал заносчивыми стервами, которых ты просто мечтал проучить… И кажется… кажется, ты этого добился.
– Мередит…
– Но я не понимаю: за что? Что плохого я тебе сделала?
– Мне было всего семнадцать, когда я писал это.
– Но, кажется, ты весьма последовательно воплотил твой план в жизнь, теперь можешь быть доволен! Господи, все это было ложью… Юджин, я доверяла тебе, а ты просто играл со мной, как кошка с мышью.
– Мередит!
– Не подходи ко мне!
– Я хочу все объяснить, да послушай же! – Юджин схватил ее за плечи, и Мередит поняла, что ей не удастся вырваться. Конечно, она не истеричка, но его сильные руки так сжимают ее, что она чувствует себя совершенно беспомощной. – Ты никуда не пойдешь, пока мы не поговорим! Мередит, ты должна меня выслушать. Черт, неужели ты не дашь мне возможности все объяснить?!
– Ты делаешь мне больно! – Мередит действительно было больно, но внутри гораздо больнее, чем снаружи, где Юджин стискивал ее плечи стальными пальцами.
– Прости. Сядь.
Юджин усадил Мередит на стул и вдруг увидел, что она прервала чтение как раз на середине тетради. Последние записи… Юджин схватил тетрадку, стал лихорадочно листать, почти разрывая страницы, а открыв нужную запись, хлопнул по ней ладонью так, что Мередит вздрогнула, и приказал:
– Читай!
– Я не буду, с меня достаточно!
– Читай, Мередит! – прорычал Юджин, и она испуганно уткнулась в исписанную страницу.
Ее тонкие пальцы вздрагивали. Юджин знал, что пугает ее, что угрожает ей, но сейчас решалась его судьба, и он не мог позволить Мередит уйти… Сейчас, когда она верит во все эти ужасные вещи, когда его счастье висит даже не на волоске, а на паутинке! Юджин отошел к окну и стал наблюдать за лицом Мередит, словно от выражения ее лица зависела его жизнь. Впрочем, так оно и было. Мередит прочитала одну страницу, бросила на Юджина быстрый взгляд, перевернула страницу и снова уткнулась в тетрадку. Когда она дошла до последних записей, у нее по щекам текли слезы.
– Мередит, в семнадцать лет я потерял отца, который умер, и мать – которая наплевала на меня, вышла замуж и укатила в другой штат. Мне пришлось жить с дядей, для которого я был обузой и который возился со мной только потому, что отчим платил ему, не желая, чтобы я путался у него под ногами. – Голос Юджина звучал глухо и невыразительно, но внутри Мередит что-то содрогалось от этой бесцветности – такой силы боль за ней скрывалась. – Мне пришлось учиться в школе, где меня все ненавидели и где я всех ненавидел… В то время мне казалось, что мир ополчился на меня, и я ненавидел этот мир! У вас было все, что у меня отняли, все, о чем я мог только мечтать… Ты… к тебе я испытывал точно такие же чувства, потому что ты принадлежала к миру, который я ненавидел, но потом… Потом я вдруг понял, что ты единственная, кого я не могу ненавидеть. Тебе удалось проникнуть в мое сердце и остаться там. Ты стала моим ангелом, и моя ненависть превратилась в точно такую же неистовую любовь.
– Ты… любишь меня?
Юджин так и не понял, что за немыслимое выражение застыло на ее лице: то ли ужас от его откровений, то ли безграничное удивление, то ли отвращение. А может, все это вместе и еще что-нибудь в придачу! Он едва мог держаться, сохраняя видимость здравомыслия, а его сердце разрывалось на мелкие клочки.
– Девять лет… – вырвалось у него. – Я считал себя глупцом, потому что знал, что ты никогда не сможешь принадлежать мне. Я даже не мечтал о тебе. Почти не мечтал… Я учился, занимался спортом, осваивал этикет… Я работал как одержимый, чтобы добиться успеха, лишь бы хоть немного приблизиться к тебе. И я добился: стал успешным бизнесменом, завел нужные знакомства, стал общаться с девушками, к которым раньше не осмелился бы и приблизиться. И стал сомневаться: существует ли мой ангел или я просто помешался на придуманном идеале… И тут этот заказ! Я посчитал это знамением Божьим. Я уверял себя, что, как только увижу тебя, Мередит, тут же пойму, что жестоко ошибался. Но, едва это случилось, все вернулось снова… Сотни раз я хотел рассказать тебе о своих чувствах и не мог решиться. Боялся, что ты просто не поверишь, а если поверишь, то не поймешь… Я решил оставить все, как есть, уничтожив эту тетрадь, чтобы ты никогда ни о чем не узнала. Вчера я целый день искал ее, но так и не нашел. Она ждала тебя, чтобы все рассказать. – Юджин судорожно вздохнул.
