чтобы отыскать ее в каком-нибудь притоне и вытащить из-под такого же наркомана, как и она сама, — устало сказал он.
Он что, решил шокировать ее подробностями? Рональд буравил Оливию взглядом, словно ожидал, что она немедленно зальется краской и начнет лепетать что-то несуразное.
Она подавила желание метнуть в его голову сковороду и холодно спросила:
— Вам обед подать в столовую?
Рональд растерянно огляделся, только сейчас обнаружив отсутствие Лауры.
— А где Лаура?
— Уехала с Антонио. Его жене тяжело справляться с тремя детьми.
— С тремя? А вы ничего не путаете?
— Наследник появился два дня назад. Его назвали Рональдом. В вашу честь. Лаура должна приехать послезавтра, и тогда она поведает вам эту историю в подробностях. Так что с обедом?
— Я поем здесь.
— Как пожелает сеньор.
Рональд понял, что Оливия все еще злится на него. Он смотрел, как она ловко расставляет тарелки.
— Я приготовила гаспачо, Лаура сказала, что вы его любите. На десерт вам придется довольствоваться домашним печеньем.
— Оливия… Спасибо за Вина. И за обед, — хрипло произнес Рональд.
Она коротко кивнула.
— Меня уже ждет Карлос.
— Идите. Я присмотрю за Винсентом, если он проснется.
— Я ненадолго, — пообещала она и вышла на улицу.
Рональд проводил взглядом ее ладную фигурку, слегка озадаченный задумчивой полуулыбкой на губах Оливии. В окно он видел, как Оливия подошла к Карлосу, который ждал ее с двумя оседланными лошадьми, и гнедая кобыла тут же потянулась к ее руке, выпрашивая лакомство. Оливия раскрыла ладонь, угощая лошадь сахаром, потом легко вскочила в седло, Карлос последовал ее примеру, и они оба пропали из поля зрения Рональда.
Оливия вернулась примерное через час, и только тогда напряжение, державшее Рональда в тисках, ослабло. Он как раз показывал Винсенту лошадей, мальчик угощал полугодовалого жеребенка яблоками и сахаром, и неизвестно, кто из них двоих был в большем восторге. С места, где стоял Рональд, он имел прекрасную возможность не выпускать из поля зрения племянника, наблюдать за Оливией и оставаться при этом незамеченным ею.
Оливия спешилась и потянула лошадь за уздечку, что-то с улыбкой говоря Карлосу, тенью следовавшему за ней. Кобыла мотнула головой, а потом, потянувшись, дотронулась бархатистыми губами до ее щеки.
— Ах ты моя красавица! — Оливия обхватила шею кобылы и погладила ее по морде.
Рональд поймал себя на том, что страстно желает оказаться на месте животного. Он шагнул вперед, выходя из тени, и Оливия его тотчас заметила.
— Как покатались?
— Замечательно.
— Я расседлаю лошадей, сеньорита Ливи. — Карлос взял из рук Оливии повод и повел лошадей в конюшню.
Она осталась наедине с Рональдом.
— А где Винсент?
— Скармливает сахар лошадям. — Рональд кивнул на открытые двери конюшни. — Едва проснувшись, он тут же начал строить планы на вечер. Ему не терпится принять участие во всем, от начала до конца, будь то разжигание костров или танцы.
— Да, его оптимизм заражает. Когда он узнал о готовящемся торжестве, то просто засыпал меня вопросами.
— И как вы справились?
— К счастью, Карлос выручил меня. Он смог дать Винсенту исчерпывающую информацию, так что мне оставалось только поддакивать.
— А вы, сеньорита, собираетесь принимать непосредственное участие в сегодняшнем празднике?
— Только в качестве заинтересованного наблюдателя. К тому же сегодня вечером мне не придется стоять у плиты. Карлос сказал, что в таких случаях угощение готовят на улице.
Выбежавший из конюшни Винсент прервал этот разговор. Он ухватил Оливию за руку и потащил показывать «что-то особенное». Оливия успела, извиняясь, улыбнуться Рональду.
Он увидел ее снова только вечером. Оливия стояла, прислонившись к стене дома, и с улыбкой наблюдала за веселящимися гаучо. В воздухе витали запахи лошадей, травы, костра, жаренного на углях мяса.
— Почему вы крадетесь, Даррелл?
— Если я крадусь, то как вы меня услышали? — спросил он, появляясь из темноты рядом с Оливией.
— Уже несколько минут я наблюдаю за вашими маневрами.
— Правда?
— Мне показались интересными ваши перемещения. Вы явно кого-то выискивали в толпе. — Оливия повернулась к нему вполоборота. Одна половина ее лица скрылась в тени, другая — освещалась сполохами пламени разведенных костров. — Не меня случайно?
— Как вы наблюдательны, — пробормотал Рональд. — Я действительно искал вас.
— Зачем?
— Чтобы убедиться, что у вас все в порядке.
— У меня все в порядке.
— По-прежнему не желаете присоединиться?
Оливия покачала головой.
— Мне нравится наблюдать за всем этим действом.
— Хотите прогуляться? — неожиданно даже для себя предложил Рональд.
— Наверное.
Темнота поглотила их, как призраков. В молчании они дошли до ограды. Оливия оперлась на ее руками и устремила взгляд в даль. Прохладный ветер овевал ее горящие щеки и ворошил легкие локоны, а тонкий серп молодого месяца то и дело скрывался за тучками. Рональд встал рядом с Оливией.
— Жизнь здесь сильно отличается от того, к чему вы привыкли, верно?
Она вздрогнула, потому что слова Рональда в точности соответствовали ее мыслям.
— Да, — согласилась Оливия. — В моей жизни все совсем не так. Каждое утро я спешу на работу, потом спешу домой… Горожане редко задумываются о том, что вся жизнь уходит на эту спешку и на усилия добиться того, что они считают жизненными ценностями: карьера, деньги, положение в обществе, слава…
— А вы?
— Я тоже. Я ничем не отличаюсь, я такая же, как и они.
— Это действительно так?
— Даррелл, вам лучше не спрашивать меня об этом.
— Почему?
— Потому что я… я уже не знаю, так ли это.
— Хотите вина?
— Что?
— Я прихватил бутылочку и два стакана. На всякий случай.
— Вы очень предусмотрительны, мистер Даррелл.
Он принял ее ответ за согласие. Оливия услышала легкий хлопок, когда он вытащил пробку, и тихое
