Он даже ничего не успел сообразить, как едва не взвыл от боли — Оливия пнула его остроносым сапожком в голень. А потом сделала молниеносную подсечку, и Рональд оказался на полу. Никто и никогда не поступал так с ним. Тем более какая-то пигалица! Он не ожидал такого поворота.
— Я ходила в специальную группу, где женщин обучают самозащите, — холодно сказала Оливия, глядя на него сверху. — Так что теперь вы понимаете, что я могу постоять за себя.
Рональд сел, надеясь, что его лицо ничего не выражает. Он все же преподаст ей хороший урок, черт ее побери вместе с ее высокомерием и самонадеянностью!
— Почему же вы не торопились разделаться с тем ублюдком?
— Как раз хотела, но вы меня опередили.
Он метнулся к ней, но, к его неописуемому удивлению, Оливия оказалась проворнее и отскочила от его руки.
— И знаете что, Даррелл, потренируйте-ка свои рефлексы. Наверное, вы стареете.
Он не знал, то ли ему захохотать, то ли придушить ее на месте. Не сделав ни того, ни другого он вскочил и все-таки схватил Оливию и мгновенно развернул, прижав ее спиной к своей жесткой груди.
— Спокойнее, сеньорита. Как вам теперь мои рефлексы?
— Неплохо, — проскрежетала она. — А теперь отпустите меня.
— И не подумаю. Вы совсем перестали меня бояться, — проговорил он, продолжая удерживать ее.
— Я вас и не боялась! — солгала Оливия.
— Может, следует припугнуть вас хорошенько, чтобы вправить мозги? — словно размышляя вслух, спросил Рональд.
— Рональд, я действительно держала ситуацию под контролем.
Это заявление привело его в ярость.
— Почему вам взбрело в голову с ним разговаривать?!
— Я его узнала. Когда я была на ранчо, то отговорила Карлоса брать его на работу. Он решил напомнить мне об этом. Может, все же отпустите меня?
Рональд отпустил ее.
— Не смейте больше ходить одна, — сказал он, отступая. Потом повернулся и ушел.
Оливия взбежала по лестнице и заперлась в комнате. Прислонившись к двери спиной, она тихонько вздохнула и вынуждена была признать, что Рональд прав. Она могла нарваться на крупные неприятности. И как бы она ни сопротивлялась, он действительно в ответе за нее. Еще раз вздохнув, она побрела принимать душ.
Весь следующий день Рональд не показывался Оливии на глаза. Он пришел домой под вечер и сразу ушел в свою комнату.
— Дядя сердится, — осторожно сказал Винсент. — Мама, когда сердится, кричит, а дядя — нет. Он молчит и хмурится.
— Нет, Винсент, он не сердится, он просто устал.
Оливия поднялась наверх, чтобы позвать Рональда к ужину. Она слышала, как он ходит по комнате, но так и не решилась постучать. Потом она еще несколько раз подходила к его двери, но Рональд так же беспокойно мерил комнату шагами, мечась, как тигр в клетке. Что-то случилось, решила Оливия. Или кто-то его здорово разозлил. Или то и другое вместе…
Шаги внезапно стихли, а потом раздался глухой удар в стену, словно Даррелл решил проверить прочность кирпичной кладки кулаком, после чего наступило продолжительное затишье. Оливия решилась и тихонько постучала в дверь.
— Да!
Она толкнула дверь и увидела Рональда, укладывающего вещи в небольшую сумку.
— Что вам нужно? — неприветливо спросил он.
— Я хотела позвать вас на ужин. А вы куда-то уезжаете?
— У меня дела, — коротко ответил Рональд.
— На ночь глядя?
Рональд выпрямился. Его лицо было очень мрачным, и Оливия невольно поёжилась под его тяжелым взглядом.
— Вам лучше уйти, сеньорита, — проронил Рональд и вновь вернулся к сборам…
— Почему?
— Потому что в противном случае вы рискуете нарваться на неприятности.
— Вы опять мне угрожаете?
— Нет, сеньорита, я всего лишь констатирую факт.
— Даррелл, вы неисправимы.
— Я всегда стремился к самосовершенствованию. Вполне возможно, что скоро я исправлюсь.
Только меня уже здесь не будет, со странной тоской подумала Оливия.
— Вы обещали, что мы навестим Патрика, а сами опять куда-то уезжаете…
— Я вернусь завтра рано утром. Оливия, зачем ты пришла?
Ее поразили странные нотки в голосе Рональда.
— Вы метались по комнате, и мне показалось, что… что вы чем-то расстроены.
Рональд поднял сумку, взвесил в руке, а потом уронил ее на пол. Глухо звякнули какие-то железки. Рональд медленно приблизился к Оливии. Она замерла, как кролик перед удавом. Двумя пальцами он приподнял ее подбородок.
— Так и есть, Ливи.
— Но чем? — спросила она, не делая попытки отстраниться и трепеща от его близости.
— Тем, что жизнь преподносит нам сюрпризы, когда мы меньше всего их ожидаем. Мы обретаем что- то дорогое, радуемся, даже бываем счастливы. Но редко задумываемся о том, что все это очень легко потерять.
— Я думаю, что в таком случае за это нужно бороться и очень… очень беречь это дорогое, — дрожащим голосом проговорила она.
— Это не всегда так, Оливия.
— Вы меня пугаете.
— Нет, я не хочу тебя пугать. — И он коснулся ее губ.
Оливия замерла, а потом невольно качнулась к Рональду.
Его руки мягко обхватили ее талию, и он принялся нежно ласкать губы Оливии. Она всхлипнула, обхватывая его плечи и прижимаясь к нему всем телом. Его жесткие ладони забрались под ее рубашку и замерли под грудью. Оливия тихонько охнула, но не отстранилась.
— Да, вот так… — прошептал Рональд и накрыл ладонью ее грудь.
Оливия содрогнулась и беспомощно приникла к нему. Его губы впились в ее рот глубоким и властным поцелуем, а ладонью он очень нежно массировал грудь Оливии через тонкое кружево бюстгальтера. Он не торопился, и его медленные ласки сводили ее с ума.
— Еще… — задыхаясь, пробормотала она, когда Рональд отстранился.
Он повиновался, подхватил ее на руки и направился к кровати.
— Рональд… — простонала Оливия, когда его ладонь, а потом и губы скользнули по ее животу. — Еще!.. — бессознательно потребовала она, сходя с ума от его прикосновений.
— Нет… мы не можем…
Она с трудом открыла глаза и увидела его искаженное лицо с крепко зажмуренными глазами.
— Рон?..
— Я не могу. Не сегодня. Не сейчас. — Он резко встал и отошел к стене.
Оливия приподнялась на локтях, не веря, что он оставил ее.
— Дьявол! — Она резко села.
— Извини.
— Катись к черту со своими извинениями! — Оливия застегивала пуговицы на рубашке, но руки дрожали и отказывались слушаться.
Рональд привалился к стене и закрыл глаза. Ему нужна была передышка, чтобы прийти в себя.
