— Дядя приехал? — спросил он.
— Пока нет, но скоро обязательно приедет.
— Ты беспокоишься за него?
— Конечно.
— Патрик мне сказал, что, если беспокоишься, значит, любишь. Ты, дядя Рональд и Патрик беспокоитесь обо мне. Значит, вы меня любите, — сделал вывод Винсент.
— Конечно, любим, Винсент.
— Ты беспокоишься о дяде Рональде, значит, ты тоже его любишь, — закончил свою мысль мальчик.
— Ты прав. — Оливия изо всех сил пыталась улыбнуться, но губы кривились в плаксивой гримасе.
— Не волнуйся, Ливи, с ним все будет хорошо.
— Я надеюсь.
— Давай пока поиграем в солдатиков?
— Лучше завтра. Сейчас уже поздно, и тебе пора спать.
Она уложила Винсента и почитала ему на ночь. Мальчик вскоре тихонько засопел, а Оливия сидела, боясь шевельнуться. Она неотступно думала о словах маленького Винсента. Она взглянула на все произошедшие с ней события как бы со стороны. Ее первоначальная реакция на Рональда, ее сумасшедшие чувства, ее тяга к нему… Господи, все так очевидно! Оливия закрыла лицо руками, но почти сразу поспешно убрала их, услышав, как в дверь тихонько поскреблись.
— Сеньорита, мне нужно с вами поговорить. — Карлос старался говорить самым тихим шепотом, но все равно его «шепот» звучал слишком громко.
Винсент завозился, и Оливия замерла, боясь, что он проснется. Обошлось! Перевернувшись на другой бочок, мальчик продолжал спать. Оливия, поправив одеяло и поцеловав Винсента в пухлую щечку, вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
— Карлос, что случилось? — спросила она, когда они отошли от комнаты мальчика на приличное расстояние.
— На дворе лошадь пришла… — выдохнул он. По его лицу текла вода.
Какая лошадь, на каком дворе и откуда пришла?.. Оливия непонимающе уставилась на Карлоса.
— Это лошадь сеньора Даррелла, сеньорита, — пояснил он.
И только в этот момент весь пугающий смысл этого заявления дошел до нее. Пришла лошадь Даррелла, но где же он сам? Проклятая лошадь его скинула… Скинула, и теперь он лежит где-то раненый и совершенно беспомощный под этим ливнем. А может, даже мертвый!
— Что ты стоишь, Карлос?! Нужно немедленно его найти!
И она побежала к двери.
— Хорошая мысль, сеньорита! Только где мы его будем искать? — пыхтел позади нее, явно не поспевая, Карлос.
Выбежав во двор, Оливия сразу увидела стоящую посреди двора лошадь. К ней пытался подойти Родригес, но кобыла нервно шарахалась в сторону, переступая ногами.
— Подождите! — воскликнула Оливия. — Я подойду к ней сама.
— Не стоит этого делать, сеньорита, с ней явно не все в порядке, раз она сбросила сеньора Даррелла, — попытался образумить ее Родригес, но Оливия не слушала его.
— Хорошая девочка… Красавица моя… — Она судорожно порылась в кармане и обнаружила кусок сахара. Оливия на раскрытой ладони протянула лошади сахар.
Лошадь покосилась на нее лиловым глазом и переступила ногами, но с места не двинулась. Оливия подошла еще на шаг, строго дозируя свои перемещения и не делая лишних жестов. Бархатистые губы коснулись ее ладони, и в то же самое мгновение скользкая от дождя уздечка оказалась у нее в руках.
Тут же подбежал Родригес, оттеснив Оливию.
— Лошадь ранена! У нее на боку кровь! — вскрикнул он.
Оливия беспомощно оглянулась, ища Карлоса, но он уже выводил из конюшни оседланных лошадей. Оливия обрадованно бросилась к нему, но Карлос отрицательно покачал головой.
— Вам лучше остаться!
— Глупости!
Она взлетела в седло. Карлос сдернул ее с седла, как куклу. Оливия даже не успела ничего предпринять. Увидев горящие мрачным огнем глаза Карлоса, Оливия передумала спорить с ним. Карлос еще никогда не выглядел таким серьезным, а Оливия настолько привыкла ему доверять, что безмолвный приказ остаться прияла без дальнейших возражений. Когда же она заметила висящий на его плече дробовик, ее тревога и смятение превратились в ужас.
— Зачем это? — Оливия указала дрожащей рукой на оружие.
— На всякий случай. Запритесь в доме и не высовывайтесь.
— Вы найдете его?
— Он найдет, — Карлос кивнул на верного Шипа, — а я привезу.
И Карлос сдержал слово: привез Рональда. Когда Оливия увидела перекинутое через спину лошади тело, она едва не лишилась чувств. Она бросилась к Карлосу.
— Что с ним?!
— Он жив. Откройте двери, приготовьте постель и сухую одежду, — коротко распорядился он.
Вскоре Карлос и Родригес внесли Рональда в дом, отнесли в его спальню и уложили на кровать. Родригес ушел.
— Что с ним, Карлос?
— Ему здорово досталось. Рваная рана на голове, что-то с ногой и переохлаждение.
Рональд был весь холодный, белый и дышал тяжело и редко, словно всхлипывал.
— Господи, что же делать? — Оливия в отчаянии заломила руки. Потому что ничего — совсем ничего — не приходило в ее обычно трезвую и здравомыслящую голову. Что нужно делать, если у человека переохлаждение? И что у него с ногой?! И голова!..
— Не суетитесь, сеньорита. — Карлос отодвинул ее от кровати и склонился над ногой Рональда. — Перелома нет, — сообщил он, — вывих я сейчас вправлю.
Раздался хруст, Рональд хрипло вскрикнул, и Оливия тоже вскрикнула и закусила сжатый кулак, чтобы не закричать.
— Ну-ну, — пробормотал Карлос и похлопал ее по плечу. — А теперь нужно снять с него мокрую одежду и согреть. Я сейчас вернусь.
Когда Карлос вернулся, раздетый Рональд уже покоился под грудой наваленных на него одеял. Карлос только качнул головой.
— Что вы собираетесь делать? — подозрительно спросила Оливия, заметив в руках Карлоса шприцы и какие-то ампулы.
— Сделаю пару уколов, и он проспит как минимум сутки.
— Но вы же не врач!
— Я лечил лошадей.
— Но он не лошадь!
— Люди — те же лошади, — философски изрек Карлос. — Доверьтесь мне, сеньорита, я знаю, что делаю.
— Я видела на второй лошади… тело. Кто это? — глухо спросила Оливия, когда Карлос закончил обрабатывать рану на голове Рональда и сделал ему инъекции.
— Я его не знаю.
— Он… мертв?
— Да, и уже давно, так что пристрелил его явно не сеньор Даррелл. Я могу подежурить возле него, — предложил Карлос, переводя разговор на другую тему.
— Не надо. Я посижу с ним.
