Эмили отодвинулась и услышала, как Тайлер пытается нащупать ручку. Наконец это ему удалось, он налег на дверь изо всех сил, а потом толкнул ее плечом. Услышав звук глухого удара, Эмили похолодела.
— Тайлер, вы живы?
— Как будто, — сухо ответил он. И после паузы добавил: — Дверь заперта.
— Заперта? — растерянно переспросила Эмили. — Но она только что была открыта, а я ничего не делала. Тайлер, у вас же должен быть ключ!
— Сожалею, но в этой двери нет замочной скважины. Наверное, когда дверь захлопнулась, с наружной стороны упал засов…
— И что теперь делать? — еще не осознавая масштаба случившегося, спросила Эмили.
— Ждать, пока нас кто-нибудь хватиться.
— Вы, наверное, шутите? — неуверенно предположила Эмили, начиная дрожать — от нервов и еще из-за того, что на ней только легкая курточка. Она ведь вышла всего на пару минут, чтобы выполнить просьбу Мэри!
— Даже не думал.
— Нужно сломать дверь!
— Ничего не выйдет, — огорошил ее Тайлер. — Постройка совсем новая. И засов надежный.
— Господи, но ведь мы не можем… Нужно как-то выбираться отсюда! Тайлер, что это? — шепотом спросила Эмили, вдруг услышав справа от себя подозрительное шуршание. — Здесь есть мыши?
— Возможно.
— Возможно?!
— Эмили, неужели вы боитесь этих миленьких созданий?
— Миленьких? Да вы с ума сошли!
Шуршание раздалось совсем близко, и Эмили метнулась к Тайлеру, вцепившись в него мертвой хваткой.
— Простите, но я ужасно боюсь мышей. Еще с третьего класса, когда Боб Колин засунул мышь мне в портфель, а когда я расстегивала молнию, она прыгнула прямо на меня.
— Эмили, вряд ли это мышь. Здесь только инвентарь и удобрения… Им совсем нечего есть… О боже… Да вы совсем продрогли!
— Ну я ведь вышла всего на пару минут. Послушайте, Тайлер, Мэри должна нас хватиться. Я же сказала, что вернусь быстро…
— Я бы на это не рассчитывал.
— Похоже, во всей этой ситуации вы находите чуть ли не садистское удовольствие!
Эмили не могла видеть появившуюся на лице Тайлера невеселую улыбку.
— Идите сюда, я вас согрею, — сказал он.
— Но…
— Без разговоров, Эмили. А то простудитесь и заболеете.
Он распахнул теплую куртку и притянул Эмили к себе, слыша, как она горестно бормочет в темноте что-то вроде «о боже…».
Тайлер обнял Эмили, чувствуя ее напряжение и опасаясь прижимать ее слишком крепко. Это намерение оказалось практически невозможно совместить с его попыткой стянуть края куртки, явно не предназначенной для двоих, за спиной Эмили.
— Тайлер, послушайте, мне это не слишком по душе.
— Что именно? — сдержанно поинтересовался он.
— Что вам приходится со мной возиться. Мы что, так и будем стоять?
— У вас есть более конструктивные предложения? Можно попробовать присесть, — ответил Тайлер, стараясь придать голосу соответствующие благородному порыву просто согреть Эмили холодность и сдержанность.
Он чувствовал, что от ее близости у него невольно зачастил пульс и на лбу выступила испарина. Он высказал плохую идею, из-за чего тут же бешено заработало его воспаленное воображение. Если Эмили согласиться сесть, то он уже не удержится от того, чтобы опрокинуть ее на спину!
Потом в его голове возникла картинка, как испуганная Эмили пытается оттолкнуть его, и в ушах, как наяву, прозвенел ее полный страха и негодования вопль. Это отрезвило Тайлера.
— Кажется, я уже согрелась, — полностью отвечая его опасениям, сухо произнесла Эмили и вскользнула из тепла куртки.
— Я так не думаю. — Тайлер принялся стягивать куртку, чтобы надеть на нее.
— Не нужно, — быстро ответила Эмили, — я действительно согрелась.
— А я действительно не хочу, чтобы вы слегли с простудой после переохлаждения.
— Тогда замерзнете вы.
— Кажется, вы не оставили мне выбора, — сказал Тайлер, и Эмили почувствовала себя совсем плохо. Дрожать она перестала, но ощущения были такие, словно у нее внезапно окаменели все мышцы.
— И как долго нам придется здесь находиться? — Теперь в ее голосе появились обвинительные нотки, будто Тайлер и был причиной бедствия.
— Пока нас кто-нибудь не найдет.
— Надеюсь, Мэри меня уже хватилась, — пробормотала Эмили.
— Я тоже искренне надеюсь на это.
— Тайлер, почему вы не предусмотрели какой-нибудь запасной выход?
— В этом не было необходимости. Эмили, мне кажется или вы действительно решили выместить на мне раздражение? И это после того, как я спас вас от холода?
— Простите, наверное, это приступ клаустрофобии. Когда же вы будете проводить больше времени дома?
— Это так необходимо?
— По крайней мере, мне не пришлось бы бегать по этому холоду, ища вас, как только возникла малейшая необходимость. Хотя завтра вы вообще уедете…
— Я никуда завтра не собираюсь уезжать.
— Неужели? А завтра День благодарения, и не делайте вид, что вы об этом забыли.
— Вот черт, — снова, кажется, уже в сотый раз за сегодняшний день, пробормотал Тайлер. Потому что действительно забыл об этом.
— Тайлер! Я попрошу вас не ругаться, особенно при детях. Джек пытается подражать вам, и мне слишком часто приходится читать ему лекции, почему так говорить нехорошо…
— У вас удивительные способности к воспитанию детей, — сказал Тайлер.
— Это комплимент? — осторожно поинтересовалась Эмили, сожалея, что не может видеть выражения его лица.
В этой постройке даже нет щелей, куда бы смог проникнуть хоть лучик света и разогнать этот вселенский мрак!
— А вы сомневаетесь?
— Судя по тону, которым вы произнесли эти слова… Что-то не так, Тайлер? Чем вы еще недовольны?
Она еще спрашивает! Стоит всего в шаге от него, и, даже не прикасаясь к ней, он чувствует тепло ее тела и тонкий, пьянящий запах. У него даже голова стала кружиться, а пульс и не подумал перестать частить. А Эмили, судя по ее голосу, занята исключительно тем, что пытается излить на него недовольство, и даже не подозревает, что он вполне способен сделать что-то невообразимое, потому что едва контролирует себя.
— Чем еще?.. — удалось выговорить Тайлеру.
— Не делайте вид, что не понимаете. Вы избегаете меня, это же очевидно. Приехали и даже не зашли в дом!
— Я хотел, но вы меня опередили.
— Извините.
Тайлер услышал ее тяжелое дыхание.
