подушки.
– Но…
– Я подежурю возле вашего друга. Вам не о чем беспокоиться. Вы можете занять гостевую спальню. По коридору первая дверь направо.
– Спасибо, Лилиан, вы просто ангел, – пробормотал Саймон, вдруг осознав, что его неудержимо клонит в сон. Он уже с трудом удерживал зевоту.
Лили сдержанно улыбнулась, но эта улыбка сползла с губ девушки, едва Саймон покинул кухню.
3
Некоторое время она еще сидела, прислушиваясь к удаляющимся шагам Саймона. Вот едва слышно скрипнула и захлопнулась дверь гостевой спальни. Лили встала и медленно, словно нехотя, направилась в смотровую комнату, где лежал Митч. В дверях она помешкала, а потом неслышно вошла. Склонившись над мужчиной, она дотронулась до его лба прохладной ладонью. Жара не было, но Митч дышал тяжело. Стараясь действовать как можно тише, она убрала разрезанную одежду Митча и вытерла пол. Потом подтащила поближе к дивану кресло и тяжело опустилась в него.
Митч Айрэс, кто бы мог подумать… Три года прошло, как она видела его в последний раз. Три долгих года, во время которых она старалась забыть все, что было связано с этим мужчиной. Она уехала так далеко, как только могла, забилась в самую глушь, хотя знала, что он и не собирается искать ее. Просто ей нужно было зализать раны, а потом в благословенном одиночестве отыскать то, что снова примирит ее с собой и с окружающим миром. Она заново строила свою жизнь, терпеливо и основательно. Она старательно училась на ошибках – своих и чужих, пыталась найти обходные пути, чтобы ее сердце больше не затронула боль. Новое место жительства, новые друзья, любимая работа… Но не успела она решить, что обрела долгожданный покой и стабильность, как тут неожиданно, словно снег на голову, на нее снова сваливается Митч. И стоило Лили увидеть его, как время словно повернуло вспять и она снова чувствует ту же боль, что и три года назад при расставании с ним.
Лили зажмурилась, потрясла головой и с силой ударила ладонями по подлокотникам кресла. Мягкие шлепки, слившись в один, в тишине комнаты прозвучали неожиданно громко. Это привело девушку в чувство. Она взглянула на Митча, но он даже не шевельнулся. Лили поморщилась от досады на себя и потерла ноющие ладони.
Нужно взять себя в руки, сказала она себе. Нельзя расклеиваться. А для начала хорошо бы придумать себе занятие на эти несколько часов.
Совсем недавно Фиби научила ее вязать, утверждая, что это занятие позволяет убить сразу двух зайцев: оно успокаивает нервы и способствует пополнению гардероба. Пока Лили удалось связать только кривую полосу, которую лишь с большой натяжкой можно было назвать шарфом, но Фиби утверждала, что она делает большие успехи, а регулярные практические занятия будут способствовать тому, что совсем скоро Лилиан не нужно будет покупать теплые вещи в магазине.
Однако Лили сомневалась, что эти благословенные времена наступят в недалеком будущем, поскольку для практики ей не хватало то времени, то усидчивости, то соответствующего настроя. Вот и сейчас Лили была уверена, что рекомендуемый Фиби способ успокоения нервной системы не сработает. Поэтому она поднялась и достала с полки справочник по разведению лошадей. Если она сосредоточится на данном чтиве, то это не только отвлечет ее от ненужных воспоминаний, но и поспособствует получению недостающих знаний, а также даст возможность ответить на абсолютно все вопросы Брендона. А это, что ни говори, уже убийство трех зайцев!
Но через полчаса Лили поняла, что заячий киллер из нее не получится. Она не могла сосредоточиться: смысл прочитанного ускользал, а взгляд то и дело принимался бесцельно блуждать по комнате, которую она знала наизусть до последней трещинки в потолке, а потом непременно застывал на лице лежащего на диване мужчины.
Митч похудел и возмужал. Его волосы стали гораздо длиннее, чем он носил раньше, но ему шло. Носогубные складки углубились, чуть-чуть опустились уголки губ, а между бровями пролегла резкая морщинка. Митч выглядел более суровым, но еще более привлекательным. И очень больным. Лили поймала себя на том, что дышит почти так же тяжело, как и раненый. Боль, терзавшая ее, была подобна гигантскому удаву, стиснувшему холодными стальными кольцами сердце.
Она не думала, что когда-нибудь они встретятся снова. И уж подавно не хотела этой встречи. Но кто-то несоизмеримо более могущественный решил за них, что это должно произойти, и бесполезно теперь терзаться «зачем?» и «почему?»… Все стало неважным, даже нестерпимая боль, которую она испытывала сейчас… Потому что она не видела его три долгих года, а теперь у нее есть несколько часов, которые она может потратить на то, чтобы быть рядом, смотреть на его лицо; может позволить себе думать о нем… Воспоминания хлынули, как прорвавшая дамбу река, и повлекли Лили за собой в тот день почти четыре года назад, когда она познакомилась с Митчем.
Их встреча состоялась вопреки всему: законам физики, химии и общества, в котором они жили. Лили была обычной студенткой ветеринарного колледжа, Митч – преуспевающим менеджером высшего звена в крупной компании.
Пути Господни неисповедимы! – сказала бы Фиби. В тот роковой вечер орудием Всевышнего стала Грейс, сокурсница и соседка Лили по комнате. Они жили вместе всего три месяца. Грейс стала компаньонкой Лили после того, как ее бывшая соседка Венди Кармайкл вышла замуж. Грейс пригласила Лили на вечеринку, которую устраивали ее знакомые, именно там она и познакомила Лили с Митчем.
Лили не знала, кто он и как попал на эту заурядную вечеринку, но она тут же поняла, что он совершенно не вписывается в эту компанию. Он сразу выделялся из толпы гостей, и, хотя Митч держался очень естественно и непринужденно, в окружающих его людях чувствовалось некоторое напряжение. Он был словно акула в стае мелких рыбешек, опасливо круживших рядом и не слишком доверяющих сытому виду хищника.
Он был красив и опасен. Лили до сих пор помнит его темный, обволакивающий взгляд. И каждый раз при этом воспоминании у нее начинают трястись поджилки. Никто и никогда не смотрел на нее так. В этом взгляде было что-то магическое, завораживающее, отчего у нее – девушки здравомыслящей! – мгновенно закружилась голова, а ладони стали холодными и влажными.
– Вижу, что вам есть о чем поговорить, – прощебетала Грейс и, не успела Лили опомниться, была такова.
Девушка беспомощно огляделась, но вокруг были совершенно незнакомые лица, а Митч по-прежнему не спускал с нее глаз. Кажется, он что-то говорил, но Лили, охваченная какой-то безотчетной тревогой, думала лишь о том, как бы поскорее и незаметнее исчезнуть. А потом она обязательно устроит Грейс хорошую взбучку за эту подставу!
– Лилиан, я не могу позволить вам это сделать! – довольно непринужденно проговорил Митч, касаясь ее руки.
– Простите, что сделать?
– Сбежать, конечно… Вы похожи на зайчишку, попавшего на пиршество волков, – доверительно сказал он.
– Какие глупости… – пролепетала она, ужасаясь беспомощным ноткам, сквозившим в голосе. – Я просто немного растеряна, поскольку никого здесь не знаю… И Грейс, как нарочно, исчезла.
– Но меня-то вы уже знаете, а Грейс мы сейчас отыщем. Пошли?
– К-куда?
Митч усмехнулся, а Лили невольно залилась румянцем. Теперь он точно решит, что она дурочка.
– Искать Грейс, конечно, – непринужденно пояснил он, и его твердые теплые пальцы осторожно сжали ее беспомощную холодную ладошку.
Очень скоро Лилиан напрочь забыла, куда и с какой целью они, собственно, направлялись. Поначалу Митч еще делал вид, что занят поисками Грейс – кстати, как в воду канувшей! – а потом они стали просто переходить от одной группы гостей к другой. Митч оказался более осведомленным, чем Лили: он был знаком с большинством присутствующих. Он представлял Лили, легко и непринужденно вовлекал ее в разговор с гостями; шутил и улыбался так, что у девушки дух захватывало.
Эта вечеринка была похожа на сон, на дет-скую сказку о Золушке… Особенное сходство было в том, что Лили покинула вечеринку сразу после полуночи. Туфельку, правда, она как-то запамятовала обронить, но
