заклинившую ручку. Сердитый шофер вполголоса пробормотал вослед: – Наркоманы гребанные! Прямо днем под кайфом ходят, – и резко нажал на педаль газа.
Бас-гитарист и ударник уже поджидали друга у подъезда. Артем затушил сигарету о мусорный бак и протянул руку:
– Нига сказал, ты звонил и был очень загадочен.
Вадим ответил на рукопожатие:
– Пройдемте-ка в нумера. Там все и поведаю.
Когда компания поднялась в квартиру и расположилась за кухонным столом, Нига не выдержал:
– Ну, излагай!
Солист вытащил из кармана компакт-диск и положил его на клеенчатую скатерть. Несколько секунд все молча взирали на предмет. Затем Нига и Артем одновременно потянули руки к вожделенному альбому.
– С ума сойти!
– Ай-да Маринка! Ей все-таки удалось!
Вадим выдержал паузу, наслаждаясь произведенным эффектом, потом молвил:
– Ей удалось не только это. Я сегодня по радио слышал наш трек.
Нига водворил на переносицу съехавшие очки:
– Прикалываешься?
– Нет.
– По какому?
– «Оп-па плюс».
Артем покачал головой:
– С ума сойти!
– Вот ты заладил! – Вадим улыбнулся. – Слуховыми галлюцинациями я никогда не страдал.
Не менее часа понадобилось, чтобы прийти в себя и начать воспринимать счастливые перемены спокойнее. Мариша сделала все возможное, и даже невозможное. Теперь все зависело от самих ребят. Нига убедил отца дать ему беспроцентный кредит в 20 тысяч долларов. Отец согласился, но, как истинный бизнесмен, составил договор, в котором указывал: если в течение года деньги не будут возвращены, должник обязуется отучиться на финансиста и продолжить работу в компании отца, дабы со временем выплатить долг. Ясное дело, договор был кабальным, но Ниге не оставалось другого пути: группе следовало разжиться клипом.
Клип, собственно, сняли неделю назад, за два дня. Простенький сценарий придумали сами: ничего особенного, но свежо и с настроением. На нечто аховое потребовалось бы далеко не 25 тысяч (еще пятерку Вадим и Артем заняли у знакомых). Но надо же с чего-то начинать. Видеоряд получился скромным, зато не пошлым. Ставку делали на музыку. Ролик был готов, и оставалось поставить его в ротацию на музыкальных каналах. Проблема заключалась в том, что цена за один эфир стартовала от 500 долларов. Таким образом, чтобы клип показали по телевизору хотя бы десять раз, были нужны 5 штук зелени. Где их взять, спрашивается? Надеяться на то, что музканалы заинтересуются не раскрученным проектом и предоставят безвозмездную ротацию – наивно. В данной ситуации единственный способ засветиться на ТВ – оплатить эфир.
Вадим посмотрел на помрачневшего бас-гитариста.
– Брат, не грузись. За год мы нарубим капусты и отдадим твоему отцу деньги. Гарантирую. Сам видишь, наши дела стали налаживаться. И я чую: это лишь начало.
Нига с благодарностью стукнул товарища кулаком в плечо:
– Я не гружусь, брат. Я сам вижу, наши дела стали налаживаться. Да и ты чуешь: это лишь начало.
Все рассмеялись.
– А ты Маринке звонил? Надо человеку спасибо сказать, – вспомнил Артем.
– Набирал пару раз, номер вне зоны действия сети.
Когда товарищи ушли, Вадим достал из ящика стола блокнот и ручку и принялся записывать текст новой песни. Строчки энергично и уверенно ложились одна за другой, словно бы парень не выдумывал, а переносил на бумагу выученное наизусть стихотворение. Отвлекался лишь для того, чтобы перечитать текст. Убедившись, что тот не нуждается в редактуре, продолжал писать. Через два часа были готовы слова к трем песням, и на две даже наметились приблизительные мелодии. Судя по всему, вдохновение не намеревалось скоро отступать.
Глава 28
Мобильный телефон Марина включила перед самым отлетом из Египта. Сразу же позвонил Тимур, словно караулил. Поинтересовался номером рейса и предложил встретить.
– Весьма любезно с твоей стороны, – она поймала себя на мысли, что за период отпуска ни разу не вспомнила об Адамове. – Как я тебя узнаю?
– В руках у меня будет журнал «Огонек» и красная гвоздика в петлице, – не растерялся мужчина. Обещание он не выполнил и встретил девушку громоздким букетом малиновых роз.
– Мерси, – присела в реверансе.
– Отлично выглядишь. Загорела, – оттопырил локоть, предлагая даме взяться. – Отгадала загадки Сфинкса?
– Нет. Я даже не покидала отель.
– Значит, не я один был проигнорирован. Слабое, но все же утешение.
– С каких пор ты стал ранимым мальчиком? – съязвила. Театральность Адамова начинала раздражать. Почему нельзя общаться искренне? Он и не думал скучать, так к чему изображать (да еще столь бездарно) трагического героя?
– С тех самых пор, когда ты стала слишком сурова ко мне, – ухмыльнулся собеседник, пропуская спутницу в крутящуюся дверь на выходе из терминала.
– С твоим воображением впору романы писать, – отрезала Летова, понимая, что мужчина, тем не менее, прав. В последнее время она отдалилась от Тимура. Может, из-за того, что закрутилась на работе, а может потому, что стала утрачивать к любовнику интерес. Размышлять на эту тему было лень. По крайней мере, пока.
Всю дорогу из аэропорта смотрела в окно автомобиля, изредка откликаясь на реплики водителя. Впервые с момента их знакомства Адамов ощущал неловкость. Это было заметно по его манере вождения: обычно безупречной, а нынче нервной и агрессивной. Когда подъехали к дому, уже смеркалось.
– Полагаю, ты устала и намерена отдохнуть? – мужчина поставил в прихожей чемодан и замер в нерешительности.
Учтивость в совокупности со смятением, столь несвойственным самоуверенному Тимуру, растрогала Марину. Она шагнула к нему, схватила за галстук и потянула в спальню.
– Ты заявлял, что соскучился? Покажешь, как? – облизнула губы.
– Всенепременно! – оживился он. Одной рукой обнял девушку, а другой расстегнул пуговицы на ее блузке. Летова закрыла глаза, предоставив партнеру полную свободу действий. Тот по традиции ласкал в нужных местах нужное количество времени. Ни единого жеста, звука или движения, к которому можно было придраться. Технически совершенный секс, заканчивающийся неминуемым оргазмом. Марина разжала объятия и откинулась на спину, переводя дыхание. Все было великолепно. Сегодня Тимур превзошел себя. Она получила физическое удовольствие, но удовлетворения, тем не менее, не испытывала.
– Спасибо, звезда моя, – чмокнул любовницу в лоб и уткнулся носом в ее плечо, намереваясь задремать. Она отвернулась к стенке, уставившись на темную крапинку на обоях, и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Какого черта! Все в ее жизни прекрасно!
Тихое сопение Адамова выводило ее из себя. Захотелось накрыть его лицо подушкой, лишь бы не слышать, как он дышит. Отстранилась, пододвинувшись к самому краю кровати, чтобы не касаться спящего
