В глубине души Немов давно догадывался, что не сможет, точнее, не захочет убить. Но боялся признаться. Полагал, что необходимо следовать раз и навсегда выбранной цели, отступиться от которой – значило бы расписаться в слабости. А глупая, неопытная, молодая девица ткнула его носом в лужицу, словно котенка. Мол, смотри, разве продукт жизнедеятельности важнее и ценнее производителя? Разве человек не больше, чем его самые грандиозные планы? Разве он не волен распоряжаться своими устремлениями как угодно: реализовывать, изменять, игнорировать?
Там, в камере, оставшись один на один с жертвой, Андрей ощутил, как прошлое наваливается липкой тягучей массой, превращая его в испуганного ребенка. С той лишь разницей, что теперь этот маленький мальчик был способен повлиять на ситуацию. И повлиял.
Как-то мужчина прочитал высказывание некоего Гленна О'Шэннона: «Умей вовремя изменить своим принципам, иначе они изменят тебе в самый неподходящий момент». Только сейчас он уловил суть фразы. Осознанная смена намерений отнюдь не малодушие, а показатель более глубокого понимания собственного «я» и истинных желаний.
– Дядя, дай денег! – пацан, лет двенадцати, с давно не мытым лицом и неряшливо одетый, вытянул раскрытую ладошку.
Немов виновато пожал плечами:
– Извини, парень, нет ни копейки.
Попрошайка недоверчиво оглядел его недешевые куртку, брюки и ботинки и осуждающе покачал головой:
– Эх ты, дядя…
Мальчик развернулся, дабы направиться на поиски нового объекта, но не ступил и шага, как Андрей окликнул его:
– Парень, ты голоден?
– Спрашиваешь!
– Вот и я. Слушай, я знаю хорошее место, где клевая кормежка. Пойдем? Тут недалеко.
– Ты че, педофил? Соблазнить меня хочешь? – угрожающе зашипел подросток.
– Ты о себе высокого мнения, – рассмеялся мужчина. Встал со скамейки и пошел по аллее. Малолетка поплелся следом. Андрей двигался медленно, размышляя над тем, как же легко дышится. Так легко, словно он наконец рассчитался с кредитором, уплатил чудовищный долг, висевший тяжким бременем долгие годы. Деревья растопыривали заиндевевшие ветви сюрреалистичными павлиньими хвостами. Многоэтажные здания рождались из небытия сумерек, складываясь из мозаики загоравшихся окон. Как он раньше не замечал, что его город умопомрачительно красив?
Через пятнадцать минут странная парочка мялась на лестничной площадке перед Сониной квартирой. Нажал на кнопку звонка. Девушка открыла дверь. Удивленно подняла брови.
– Соня, привет. Ты нас не покормишь?
ЭПИЛОГ
ДВА ГОДА СПУСТЯ
В столь ранний час хайвэи были полупусты. Пересечь Лос-Анджелес с юга на север удалось менее чем за час. После выезда из мегаполиса дорога поднялась в горы. Западные отроги Сан-Габриэля высились километровыми пиками, укутанными перинами молочных облаков. Горы кончились так же внезапно, как появились. Вдоль шоссе потянулись сельскохозяйственные угодья – одно поле сменялось другим. Казалось, равнина не имела границ, раскинувшись вплоть до города Висалия.
Софочка дремала, удобно устроившись на переднем сиденье, изредка открывала один глаз, смотрела на водителя, будто проверяя – на месте ли он, – и снова засыпала. Они с Андреем давно собирались провести отпуск в Калифорнии, но все откладывали из-за бесчисленных дел. Когда у Немова выдавался небольшой перерыв в работе, аврал начинался у Софы. Полтора года назад она устроилась дизайнером в нераскрученное малоизвестное design-бюро и вскоре стала ведущим специалистом. Девушка генерировала оригинальные идеи, зачастую не имевшие ничего общего с распространенными декораторскими приемами. Клиенты ломились табунами. На сегодняшний день бюро уже входило в десятку самых рейтинговых в Москве.
За тридцать миль до Фресно автомобиль свернул на восток и въехал в предгорья Сьерра Невады. На часах – 8:20 утра. Андрей улыбнулся, вспомнив, как будил подружку, которая наотрез отказывалась вставать ни свет ни заря «только ради того, чтобы побыстрее добраться до гадких деревьев». Она полагала, что цель их путешествия – побродить по легендарному городу ангелов и понежиться на тихоокеанских пляжах. Однако у него было иное намерение: посетить лес гигантских секвой. Сразу после размещения в отеле взял на прокат автомобиль и постановил: завтра отправляемся на экскурсию. Сказано – сделано. Соне оставалось подчиниться. Легко с ней.
После кульминационного момента в его судьбе, когда мужчина расстался с желанием, придававшим смысл существованию, жизнь потекла в новом, неведомом русле. Андрей Смотрел на мир глазами ребенка, изучая, обнаруживая невероятные вещи, которые ранее не замечал. Но все-таки не мог избавиться от ощущения некой пустоты в душе. Будто из банки, туго набитой маринованными помидорами, вытащили парочку. Нарушенную гармонию было необходимо восстановить. Он встречался с Соней, слушал ее болтовню и чувствовал, как пустота заполнялась чем-то густым, кисло-сладким. При попытке ухватить, вещество просачивалось сквозь пальцы, оставляло на руках терпкий запах. И так хотелось накрыть лицо ладонями, втянуть носом странный манящий аромат.
Как-то девушка сказала, что снимет квартиру, ибо в прежней по некоторым соображениям ей неуютно. Немов предложил поселиться у него. Она согласилась. Месяца два они жили как школьники – трудились, гуляли, разговаривали. Словно не ведали о том, что между разнополыми особями могут быть не только платонические отношения. Андрея ситуация забавляла. Он специально даже не пытался приставать, наблюдал за реакцией девушки. Ту отсутствие физического контакта не смущало. Она была рядом с любимым человеком, а это – важнее всего.
Однажды они сидели на диване перед телевизором. Показывали какой-то фантастический сериал для подростков. Соня глядела на экран, а Немов – на Соню. Весенний ветер, дипломатично и ненавязчиво дувший в приоткрытое окно, шевелил ее рыжие пряди. На левой ключице из-под тонкой бретельки белой майки выглядывала родинка. Он опустил бретельку с плеча и поцеловал девушку в шею. Она вздрогнула от неожиданности, а затем робко положила ладонь на его затылок. Он коснулся ее губ своими. В тот вечер они
