– Уже было. Сам называл, Сивертсен.
– У нее две версии.
– «Cold Metal».
– Боишься, Харри?
– До смерти.
– Я тоже.
– Отлично. Шансы выжить растут.
– Насколько? На десять процентов? На двад…
– Тшшш! – шикнул Харри.
– Это лифт? – прошептал Сивертсен.
– Поднимаются. Дыши глубоко и спокойно.
Они услышали, как с тихим стуком лифт остановился. Прошло две секунды. Лязгнула решетка. Тихий протяжный скрип. Харри понял, что Волер осторожно открывает дверь.
Тихое бормотание. Звук открываемого мусоропровода. Свен вопросительно посмотрел на Харри.
– Подними руки так, чтобы он мог их видеть, – прошептал Харри.
Они синхронно подняли руки вверх, лязгнули наручники. Открылась стеклянная дверь в конце коридора.
На Олеге были тапки, пижама и спортивная куртка. В голове Харри внезапно возникла картина. Коридор. Ночная рубашка. Шарканье тапок. Мама. Больница.
Прямо за спиной Олега шел Том Волер. Он держал руки в карманах короткой куртки, Харри различал очертания дула пистолета.
– Стоять! – приказал Волер Олегу, когда между ними и Харри со Свеном оставалось пять метров.
Олег смотрел на Харри испуганными черными глазами. Харри старался смотреть в ответ с уверенностью и решительностью во взгляде.
– Парни, а что это вы прикованы друг к другу? Уже стали неразлучными?
Говорил Волер громко, и Харри понял, что он просмотрел списки, составленные перед совместной операцией, и выяснил то, что Харри уже знал: жильцов сейчас на четвертом этаже не было.
– Мы поняли, что в общем-то сидим в одной лодке, – ответил Харри.
– А почему вы сидите не в комнате, как я сказал?
Волер встал так, чтобы Олег оказался между ними.
– А зачем тебе нужно, чтобы мы сидели в комнате?
– Сейчас вопросы задаешь не ты, Холе. Марш в комнату.
– Извини, Том.
Харри повернул свободную руку, между пальцами были зажаты два ключа, побольше и поменьше.
– От комнаты и от наручников, – пояснил он.
Потом открыл рот, положил ключи на язык, подмигнул Олегу и сглотнул.
Том Волер недоверчиво смотрел, как ходит его кадык.
– Придется изменить план, Том, – вздохнул Харри.
– И какой он будет теперь?
Харри прислонился к стене, поджал под себя ноги и почти уже встал, когда Волер достал из куртки пистолет. Увидев направленное на него оружие, Харри скривился, похлопал себя по груди и сказал:
– Ты ведь помнишь, Том, что я несколько лет за тобой следил и уже изучил твои повадки. Ты убил Сверре Ульсена у него дома, а представил как самооборону. И на портовом складе проделал то же самое. Так что, думаю, ты собирался убить меня и Свена Сивертсена в комнате, а потом выставить это в таком свете, будто я сначала застрелил его, а потом застрелился сам. После чего ты покинул бы место преступления, предоставляя коллегам возможность найти меня. В полицию позвонил бы анонимный доброжелатель и сообщил, что слышал выстрелы в общежитии.
Том Волер нетерпеливо посмотрел по сторонам.
Харри продолжал:
– Все логично: инспектор Харри Холе, алкоголик и психопат, не выдержал, наконец. Его бросила любимая женщина, выкинули из полиции. Он похищает арестанта. Саморазрушающая ярость оканчивается кошмаром, личной трагедией. Так?
Волер слабо улыбнулся:
– Неплохо. Только ты забыл маленькую деталь: от любовной тоски ты ночью проникаешь в дом своей бывшей возлюбленной и похищаешь ее сына. Его труп найдут рядом с вашими.
Харри старался дышать спокойно:
– Ты действительно думаешь, что они проглотят эту историю? Мёллер? Начальник криминальной полиции? СМИ?
– Разумеется, – сказал Волер. – Ты что, не читаешь газет? Не смотришь телевизор? Эту историю будут обсасывать пару дней, максимум неделю, если за это время ничего не случится, ничего по-настоящему интересного.
Харри не ответил.
Волер улыбнулся:
– А тут интересно только то, что ты верил, будто я вас не найду.
– Уверен?
– В чем?
– В том, что я не знал, что ты найдешь сюда дорогу?
– В таком случае я бы на твоем месте смотался отсюда. Ну а сейчас, Холе, путей к отступлению не осталось.
– Это точно. – Харри сунул руку в карман пиджака.
Волер вскинул пистолет. Харри достал из кармана мокрую пачку сигарет:
– Я в ловушке. Вопрос только: на кого ловушка? – Он достал сигарету.
Волер сощурил глаза:
– В смысле?
– Ну… – Харри разломил сигарету надвое и сунул фильтр в зубы. – Паршиво, когда все в отпусках, а? Народу не хватает ни чтоб установить в общаге камеры видеонаблюдения, ни чтоб их убрать. – Харри заметил, как у его коллеги мелко задрожало веко. Он указал пальцем через плечо. – Посмотри в правый верхний угол, Том. Видишь?
Волер быстро взглянул, куда указывал Харри, потом опять на него.
– Я уже сказал, Том, что знаю, как у тебя работает голова. Знал я и то, что рано или поздно ты нас найдешь. Главное было не поддаться раньше времени, чтобы ты не заподозрил ловушку. С утра в воскресенье я долго беседовал с одним нашим общим знакомым. До сих пор он сидит в автобусе и ждет, когда же начнется действо. Помаши Отто Тангену.
Том Волер часто заморгал, как будто в глаз ему попала соринка, и довольно неуверенно произнес:
– Ты блефуешь, Харри. Я знаю Тангена. Он никогда бы на такое не отважился.
– Я передал ему все права на дальнейшую продажу этого видеоматериала. Только представь себе, Том. Запись грандиозного шоу с участием велокурьера-маньяка, сумасшедшего следователя и продажного инспектора. Телеканалы всего мира встанут в очередь. – Харри шагнул вперед, натянув цепочку наручников. – Том, может, чтобы не усложнять себе жизнь, отдашь мне пистолет?
– Стой где стоишь, Харри, – прошипел Волер и мгновенно направил оружие в спину Олегу.
Харри остановился. Том Волер перестал мигать. Он усиленно и сосредоточенно работал желваками. Никто не шевелился. В коридоре общежития стало так тихо, что Харри показалось, будто он слышит шум стен, длинноволновую, почти неслышную вибрацию, крохотное изменение давления воздуха, фиксируемое ухом. Стены пели. Прошло секунд десять. Волер смотрел не мигая. Эйстен как-то рассказывал, сколько информации человеческий мозг может обработать за одну секунду. Цифр Харри не помнил, зато не забыл комментарий Эйстена, что мозг человека за десять секунд может просканировать среднюю публичную библиотеку.
