Например, в приморском городе Летектоне долгое время стояли около десятка рыбацких судов из Мурманска. Есть здесь даже бар 'Катюша', в котором русские расслаблялись после ловли рыбы. А какой сибиряк не любит выпить, а потом набить кому-нибудь морду. А когда им не заплатили за работу, они устроили забастовку, потом пошли с транспарантами на Веллингтон. Претензии оказались не по адресу, кончилось тем, что суда продали, многих уволили. Некоторые, чтобы остаться в Новой Зеландии, женились на местных, теперь живут на пособие по безработице, без знания языка, пьют 'горькую' и срывают злость на жёнах и детях. Таких немного, но, как говорится, паршивая овца всё стадо портит, так и тут – создаётся дурная слава.
Во время моего путешествия был такой случай. В одном из районов южного острова я шёл часов шесть по дороге и не мог остановить ни одной машины, хотя в других районах сесть на попутку не составляло труда. Оказывается, как объяснил сжалившийся надо мной фермер, год назад один турист (к счастью, не россиянин) остановил здесь машину, а потом зарезал водителя. С тех пор все в здешней округе объезжают автостопщиков стороной. Я не повёз с собой велосипед в Новую Зеландию, потому что сразу решил, что буду ездить по островам автостопом, так как за месяц, отведённый мне визой, ни пешком, ни на велосипеде их не обойдёшь и не объедешь. Виза была у меня ограниченной по двум причинам. Во-первых, начиналась зима. Во-вторых, на месяц пребывания в стране требуется иметь не менее $100, а обманывать – себе дороже. Я мог бы убедить чиновника в посольстве, что мне для жизни хватило бы и трети этой суммы, но он мои слова не мог пришить к делу – есть порядок. Поэтому мне пришлось заработать эти деньги в Австралии перед отъездом в Зеландию.
Перед поездкой в эту страну я немало слышал рассказов, что русских здесь принимают с распростёртыми объятьями. К сожалению, это оказалось не так, а даже совсем наоборот, поскольку русские по числу нарушений законов стоят на втором месте после вьетнамцев. Так что не следует пенять на правительство и плохие законы в России. Просто, это наша национальная черта – нарушать законодательство.
Итак, я в Крайстчерче, городе, расположенном на морском берегу. Здесь много красивых старых зданий. В этой стране города начали строиться 100-120 лет назад, поэтому в них преобладает архитектура тех времён – строгие здания из серо-белого камня. В одном из таких зданий находится большой музей, где есть, в частности, экспозиции, посвящённые освоению южного полюса.
Кстати, в Новой Зеландии живёт человек, Э.Хиллари, первым покоривший Джомолунгму полвека назад. Его портрет даже изображён на пятидолларовой новозеландской банкноте. Я поговорил с ним по телефону перед отъездом обратно в Австралию.
Два дня у меня занял осмотр Крайстчерча. По вечерам виделся с русскими, которые встречали меня очень гостеприимно. Помогли мне разработать маршрут, чтобы за месяц я успел осмотреть основные достопримечательности. И я отправился в путь. Между Крайстчерчем и Денидоном 400 км, по дороге нет ничего примечательного, поэтому я передвигался на попутках в течение светового дня. Прибыв в самый старый город Зеландии, я начал его осмотр, по пути расспрашивая людей, не знают ли они кого-нибудь из русских, проживающих здесь. Вскоре один таксист сказал, что знает одну русскую семью и подвёз меня к ним домой. Соня и Василий встретили меня доброжелательно, пообещали наутро показать город. Вечер прошёл в расспросах. Я интересовался страной и городом. Они хотели больше узнать о теперешней жизни в России. Василий прибыл сюда семь лет назад и женился на Соне, которую маленькой девочкой привезли сюда родители из Китая, куда в своё время их предки бежали из России после революции. У половины русских, живущих в Австралии и в Новой Зеландии, примерно та же история. Бежавшие в Китай организовали большие колонии в Харбине, Шанхае и т.д. Жили там довольно долго, трудясь наравне с китайцами. Их дети владели китайским языком так же, как русским. Построили здесь православные церкви, но в Россию возвращаться не хотели, несмотря на уговоры и обещания советских властей.
Но и в Китае жизнь была не сахар, и все старались добиться визы в любую страну, где были хоть какие-то родственники. Многие оформили разрешение на жительство кто в Австралию, кто на Филиппины, кто в Аргентину. Однако китайское правительство их не выпускало, потому что об этом просил 'старший брат'. И только когда в Китае грянула культурная революция, русским разрешили покинуть страну. Однако визы в другие страны были не у всех, в Китае оставаться было опасно, и многие русские вернулись в СССР. Здесь их, как обещали, преследовать не стали, но вывезли в казахские степи и высадили с узлами на голом месте. Надвигалась зима, и люди стали строить себе землянки, делали дома из... сена, в которых зимовали с детьми. А весной, когда пригнали технику, появилась работа и заработки.
Вот так в Новой Зеландии передо мной открылась ещё одна неизвестная страничка из истории освоения целинных земель, о которой я даже не подозревал, хотя жил в Казахстане в возрасте с 7 до 20 лет. Однако и в Австралии тех времён на беженцев не сыпалась манна небесная. Они не могли отказываться от любой работы, предлагаемой им местными властями. Пособий по безработице тогда не было. А за работу платили достаточно, и кто не ленился, имел возможность обеспечить своё будущее. Мне трудно судить, кому из оказавшихся волей судьбы по разные стороны экватора повезло больше. Они сами, переписываясь, не могут однозначно ответить на этот вопрос. Одни скучают по родине, другие мечтают о сытой жизни. Но можно точно сказать, что дети эмигрантов в Австралии боятся ехать в Россию. А многие русские стремятся в Австралию.
Осмотр Денидона мы начали с главной достопримечательности – здания университета, оно действительно впечатляет. Затем осмотрели несколько костёлов, железнодорожный вокзал. И наконец тюрьму, которая по виду больше напоминает старинный замок. Мне удалось заглянуть в прогулочный дворик этого заведения. Я увидел там нестриженных и довольно весело настроенных заключённых, которые играли в волейбол. Мимо ботанического сада мы отправились вверх на смотровую площадку, откуда открывается интересный вид. Мне больше всего запомнилась увиденная там скульптурная композиция. Одна статуя изображает старика с книгой в руках. Его потухшие глаза устремлены на закат и как бы говорят: 'Время ушло'. Другая скульптура – пожилая женщина, её глаза смотрят на восток, в руках у неё клубок, она прядёт 'нить жизни'. Статуе 100 лет, это даёт надежду, что нить жизни не прервётся.
Мне сказали, что южнее Денидона нет ничего примечательного, и потому я отправился на попутках на северо-запад, убегая от холодных ночей с температурой +3 градуса. Хорошо ещё, что в Крайстчерче одна русская семья подарила мне спальник, а то пришлось бы ночевать у костра. Следующая моя остановка была в районе города Александра, который славится своими чудесными яблоками. Мне повезло: я попал в период их сбора и не только наелся этих румяных и сочных плодов, но и заработал на уборке урожая $60. Кстати, не из-за денег, а больше из интереса. Хозяин сада Дункан взял меня на работу на один день тоже из любопытства. Собирать яблоки следует не все подряд, а только соответствующие евростандарту, что требует навыков и сноровки. Но мне кажется, фермер остался доволен работником из России. Правда, поначалу я отставал, руки немели от прохладных плодов, а ноги – от холодных ступенек алюминиевой стремянки. Другие работники были одеты нормально. Но когда через час выглянуло солнце, я догнал остальных.
Яблоки здесь собирают в специальные короба с брезентовым дном, висящие на шее, потом фрукты бережно перекладывают в большие ящики, которые погрузчик перемещает вслед за сборщиками. Если яблоко упало на землю, его уже не подбирают, так как оно ударилось и будет гнить, а репутация фирмы дороже этих потерь. Яблоки следует подбирать только ярко-красные наполовину и более. Сам хозяин тоже участвует в сборе яблок, хотя то и дело его отвлекают звонки по мобильному телефону. Вечером Дункан познакомил меня с женой, работающей тут же в магазине, где продаются фрукты, мёд, разливные джемы, сухофрукты – это всё собственные продукты фермы. Затем он завёз меня на фабрику по упаковке фруктов в
