и откладывается, а мне, сам понимаешь, надо торопиться.
Саид даже покраснел от счастья: значит, она любит его, если жалеет, что свадьба откладывается.
- Что случилось? Почему в клуб не показываешься?
- Это все отец. Ты же знаешь: свобода для меня дороже всего, а отец знай твердит: «Пока замуж не выйдешь, не будет тебе свободы». Я даже на матч не могу пойти, когда ты играешь. В клуб не хожу… Наверное, так надо… Но после свадьбы придет моя свобода, и уж тогда мы не расстанемся… Если бы ты знал, как я соскучилась по тебе…
И они опять поцеловались, как брат с сестрой, а Саид слушал и все думал: стать футболистом - это единственный выход.
Ахмед сжал в ладонях ее руки.
- Чего тянуть со свадьбой? Назначай на завтра. Мы только этого и ждем…
- Не могу, дорогой. Мать заладила: «Я отдаю дочь, прекрасную, как роза, и не могу позволить, чтобы она жила в старом сарае, хоть они и называют его особняком…» Мама требует, чтобы купили новый дом.
- Конечно, пускай покупает! - сказал Ахмед. - У него куча денег… И дом должен быть большим… Чтобы было где разгуляться, когда мы всей командой к тебе закатимся.
- Он снял пока прекрасную квартиру… Ты сможешь там даже ночевать…
- Так чего же тянуть волынку со свадьбой?
- Да я согласна, а мама каждый день новое придумывает: спальню надо обставить в стиле альковный кубизм, в столовой - модерн. У них мебель старинная, ведь его предки были то ли паши, то ли падишахи, то ли просто плуты и мошенники. В особняке одна рухлядь, которая давно из моды вышла. Маменька твердит: «Не могу, чтобы моя дочь жила среди музейных экспонатов».
- Пусть мерзавец покупает эти кубики! - дернув левой ногой, бросил Ахмед.
- Купил, душа моя, уже все купил.
- Слушай, вы с ума сведете человека! И квартиру снял, и мебель купил, за чем же дело стало?
- За мамой… «Пусть, мол, знает будущий зять цену моей дочери!»
- Мать дело говорит, чем выше цену запрашивают, тем товар дороже кажется… Слушай, крошка, а что, если этот парень после свадьбы станет нам мешать?…
- Извините, эфенди, - не выдержал Саид, - что прерываю вашу беседу, но я хочу сказать, что наш дом будет всегда открыт для вас. Добро пожаловать в любое время!… Пожалуйста!… Для вас всегда найдется место - Слова Саида, о существовании которого Севим уже забыла, были для нее точно удар грома среди ясного неба.
- А-а-а-а! Ты здесь!… Ты все слышал!
- Я все время здесь сижу, Севим-ханым…
- Значит ты подслушивал нас? Какой позор!…
- Прошу прощения, я не знал, что разговор ваш секретный, - залепетал Саид, - иначе я пересел бы в другое место… Извините меня.
Извинения жениха только подлили масла в огонь. Севим завопила:
- Не хочу!… Не хочу!… Никогда!… Не пойду за него! - И, сорвав с пальца обручальное кольцо, она бросила его в лицо жениха. - На, забирай!…
Кольцо попало Саиду в очки, отскочило и покатилось по полу…
Севим Грифон не в первый раз бросала Саиду кольцо. Дважды невесту мирили с женихом - сначала родители невесты, а потом тетушка жениха. И всякий раз Саиду приходилось раскошеливаться, то покупать часы за три тысячи лир, то колье за десять тысяч…
- Но… я… Севим-ханым… я же ничего не сказал… Ахмед-бей, прошу вас… Разве я сказал что-нибудь обидное?
Между тем Севим уже визжала:
- Не хочу!… Ни за что!… Пусть проваливает!… Глаза мои чтоб не видели!…
На истерические крики единственной дочери прибежала Мехджуре- ханым.
- Что случилось?
- Не будет свадьбы! Не нужен мне такой муж!…
- Я ведь не хотел вас подслушивать, - продолжал лепетать Саид.
Мехджуре-ханым, взяв Саида под руку, вывела его из комнаты, уговаривая.
- Вы же видите, Севим очень нервная… Отчего она опять рассердилась, я не знаю… Лучше ей побыть одной…
- Хорошо, ханымэфенди, - покорно ответил Саид. Совсем неожиданно вмешался Ахмед:
- Стой, мерзавец, ты опозорил Севим! Саид застыл на месте.
- Что я такого сделал, эфенди?
- Разве я тебе не говорила, - опять зашлась в крике Севим, - разве я не предупреждала, чтобы ты не вмешивался в мои дела? Не подслушивал! Не шпионил!…
Саид никогда в жизни не подслушивал и не имел такой привычки, но, напуганный криками и воплями, вдруг выпалил, словно признавая свою вину:
- Да, предупреждали, Севим-ханым…
- Сколько раз я бросала тебе кольцо?
- Два!…
- Что я тебе сказала в последний раз? - спросила Севим.
- Что вы сказали? - переспросил ее Саид.
- Как вам это нравится? Он еще спрашивает!… Значит, ты не помнишь, что я тебе говорю?!
- Что вы, как можно!
Лучше уйти, провалиться сквозь землю, только бы не слышать этого визга, этих оскорбительных слов. Но Саид стоял навытяжку, - даже там, где вежливость была излишней, он не мог пересилить себя и с надеждой переводил взгляд с Ахмеда на Мехджуре-ханым.
- Позвольте объясниться, -проговорил Саид, апеллируя к будущей теще, - как я полагаю, в этом доме я могу считать себя в некоторой степени не чужим, а посему разговор Севим- ханым с Ахмед-беем в моем присутствии казался мне вполне естественным. Разве не так, ханымэфенди? Но знай я, что у них могут быть какие-то секреты, неужто стал бы я сидеть на том месте, где мы только что вели беседу с Севим-ханым?
Даже Ахмеду стало не по себе.
- Хватит! - прикрикнул он на Севим. - Ты уж того… слишком…
Севим вмиг замолкла.
- Спасибо, эфенди, я ведь, право, совсем не хотел… - обрадованно произнес Саид.
- Он понимает только такое обращение, - зашептала Ахмеду невеста. - Чем больше на него кричишь, тем больше он тебя ценит.
- Ты, Саид, тоже виноват, - назидательным тоном сказал Ахмед. - Видишь, какая нервная она у нас теперь. Вот и нечего было подслушивать ее разговоры. А еще из благородных!… - Потом, обняв Саида за плечи, отвел в сторону, - Ты, братец, с ума сошел. Да разве так можно с беременной. Пойди, попроси у нее прощения… Помнишь наш уговор? Ты мне обещал не бросать девушку в положении.
