Поступь хаоса

Гнев.

И как я жалел, что пуля досталась не мне.

Смотрю на нож.

И понимаю: Виола права.

Безумие, безумие… Как я раньше не догадался?

Виола не жертва.

Нет.

Если падет один, падут все.

— Я знаю, что ему нужно, — говорю я, вставая.

— Что?

— ТОДД ХЬЮИТТ!

Вот теперь крик точно доносится из туннеля.

Бежать некуда.

Он идет.

Виола тоже поднимается, а я встаю между ней и туннелем.

— Спрячься за скамьей, — говорю я.

— Тодд…

Я отхожу, до последнего не отпуская ее руку.

— Куда ты?! — чуть не кричит она.

Я смотрю в водяной туннель, откуда мы пришли.

Аарон пожалует с минуты на минуту.

— ТОДД ХЬЮИТТ!

— Он же тебя увидит! — кричит Виола.

Я выставляю нож перед собой.

Нож, который причинил мне столько горя.

Нож, в котором столько силы.

— Тодд! — окликает Виола. — Что ты задумал?

Я оборачиваюсь к ней:

— Он тебя не тронет. Если узнает, что я все понял, он тебя не тронет.

— И что же ты понял?

Я вглядываюсь в Виолу, стоящую между скамьями в свете белой планеты, лун и зыбкого сияния водопада, я вглядываюсь в ее лицо, позу, глаза и понимаю, что по-прежнему знаю эту девочку, что она все еще Виола Ид, а тишина вовсе не означает пустоту. Никогда не означала.

Я смотрю ей прямо в глаза:

— Я встречу его, как мужчина мужчину.

И хотя вокруг стоит ужасный грохот и Виола точно не слышит моих мыслей, она отвечает мне таким же решительным взглядом.

Она тоже все поняла.

Виола расправляет плечи и становится чуточку выше.

— Я не стану прятаться. Раз ты не прячешься, я тоже не хочу.

И больше мне ничего не нужно знать.

Я киваю:

— Готова?

Она поднимает взгляд.

И коротко, решительно кивает.

Я снова поворачиваюсь к туннелю.

Закрываю глаза.

Делаю глубокий вдох.

И весь воздух, какой есть в моих легких, все мысли и чувства вкладываю в единственный крик…

— ААРОН!!!!!!

А потом открываю глаза и жду.

41 Если падет один

Сначала я вижу его ноги: они неторопливо спускаются по ступенькам. Узнав, что мы здесь, Аарон уже никуда не спешит.

Нож я держу в правой руке, но левая тоже наготове. Я стою в проходе между скамьями, прямо посреди церкви, Виола немного дальше и в стороне.

Я готов.

Я действительно готов.

Все события последних дней вели меня к этому: чтобы я пришел в церковь, взял нож и защитил то, ради чего не жалко отдать жизнь.

Вернее, ту.

И если уж делать выбор, кто умрет — Аарон или Виола, — то никакого выбора у меня нет, а армия пусть катится к чертям.

Вопщем, я готов.

И всегда буду готов.

Потомушто теперь я знаю, что ему нужно.

— Давай, — шепчу я.

Сначала я вижу ноги Аарона, потом руки: в одной винтовка, другая держится за стенку.

А потом появляется его лицо.

Чудовищное лицо.

Наполовину разорванное, сквозь щеку торчат зубы, на месте носа зияет страшная дыра. Сразу и не поймешь, что это человек.

Но он улыбается.

И вот тут-то на меня накатывает страх.

— Тодд Хьюитт, — спокойно говорит он, бутто здороваясь со старым приятелем.

Я отвечаю громким голосом, прикладывая все силы, чтобы он не дрожал:

— Можешь опустить винтовку, Аарон!

— Неужели? — удивленно говорит он, замечая за моей спиной Виолу. Оглядываться на нее необязательно: она смотрит на Аарона в упор, собрав в кулак всю свою храбрость.

И это придает мне сил.

— Я знаю, что тебе надо, — говорю я. — Догадался.

— Правда, малыш Тодд? — Я чувствую, как Аарон машинально прощупывает мой Шум.

— Жертва не она.

Он молча входит в церковь и быстро оглядывает крест, скамьи, кафедру.

— И не я.

Свирепый оскал Аарона становится еще шире. Рана на щеке рвется дальше и брыжжет свежей кровью.

— Проворный ум — дар Сатаны, — говорит он. Видимо, таким странным образом он признает мою правоту.

Я расставляю ноги чуть шире и не свожу с него глаз: Аарон продвигается к той половине пещеры, где установлена кафедра. То есть ближе к обрыву.

— Это ты, — продолжаю я. — Жертва ты.

Я распахиваю свой Шум как можно шире: и Аарон, и Виола должны увидеть, что я говорю