улочкам и переулкам, слыша, как сзади перекликаются свистки преследователей. Казалось, сам воздух вокруг обагрился кровью: это рассеивался в тумане свет взошедшей на западе Лла.
Наконец я выскочила на запруженную народом улицу и смешалась с толпой. В этом был свой плюс — найти меня в такой кутерьме крайне затруднительно, — но и свой минус: теперь я при всем желании не могла передвигаться быстро, а какой прок от возможности прятаться в толпе, если стража закроет все выходы из города?
Тут же мой мозг пронзила новая мысль: если я сейчас выберусь из города, вряд ли смогу попасть обратно, оставаясь свободной. Но ведь моя цель здесь! Здесь пришельцы! Пожалуй, смешавшись с толпой, я могу не опасаться стражи до утра, но что дальше? Гости уедут, жители разойдутся по домам, по улицам двинутся патрули… Как мне пробраться к пришельцам сквозь кордоны?
Я лавировала между гуляющими, машинально пресекая попытки вовлечь меня в хоровод или танец и строя в голове планы один фантастичнее другого. Крыши… подвалы… нет, так просто во дворец не проникнуть, его строители все же не были дураками… Свести знакомство с кем-нибудь, кто работает во дворце… Сколько времени на это уйдет?.. Оборудовать себе наблюдательный пункт где-нибудь на чердаке в центре и, когда железная птица пришельцев в очередной раз взлетит, выскочить на крышу и махать крыльями — вдруг заметят… Пожалуй, не больно-то много шансов!
Хотя… что, если запустить шутиху? На это они, пожалуй, обратят внимание. Сначала ее, конечно, надо раздобыть. Уличные разносчики такие веши не продают — слишком опасная игрушка в неумелых руках.
Но в праздничной суматохе шутиху можно украсть из уже выстроенной для полуночного фейерверка батареи. Я спросила у ближайшего прохожего, где улица Оружейников — всей пиротехникой традиционно занимаются они. Прохожий оказался таким же приезжим, как и я, но со второй попытки я наткнулась на местного и получила ответ. Оказалось, что это совсем рядом, и я даже не заблудилась в сгущающемся тумане. По дороге я еще запаслась провизией, купив у разносчиков пирогов и сладостей.
На площади, которой заканчивалась улица Оружейников, была возведена уже целая пирамида шутих. Через какую-нибудь пару часов они ярус за ярусом взовьются в небо со свистом и треском, волоча за собой рассыпчатые хвосты искр и распускаясь над городом огненными соцветиями… А здесь, внизу, будет не продохнуть от порохового дыма.
Несколько оружейников в парадных красных костюмах прохаживались рядом с донельзя самодовольным видом, охраняя пирамиду и снисходительно отвечая на вопросы зевак. Тут же стояли большой бак с водой и помпа со шлангом на случай, если возникнут неприятности с огнем. Шутихи каждого яруса связаны друг с другом запальными шнурами, чтобы их можно было поджечь одновременно, — придется перерезать. Я отошла в ближайшую подворотню, расстегнула плащ, достала метательный нож и сунула его в левый рукав. Затем спрятала под плащом шпагу, а немного подумав, и маску. Нет-нет, господа оружейники, я не мальчишка, ищущий приключений, я тихая скромная девочка, которой и в голову не придет воровать у вас шутиху…
Завязать разговор оказалось несложно — пара идиотских вопросов, позволивших им посмеяться над моей неграмотностью, виноватое оправдание, что, мол, это все мой кузен, который пошел в оружейники и, хотя он еще всего только ученик, уже жутко важничает, и что он специально рассказал мне эти глупости, чтобы выставить меня в смешном свете, добродушные улыбки в ответ, затем ловко вставленная невинная реплика о достоинствах холодного оружия («я-то, конечно, в этом ничего не понимаю, но слыхала…»), вызвавшая бурный отклик собеседников — с тех пор, как некогда единый цех разделился на делающих холодное и огнестрельное оружие, споры между ними не затихают… А сама тем временем, переминаясь с ноги на ногу, я все ближе подбиралась к пирамиде… вот уже и пальцы как бы невзначай коснулись плотного цилиндрического тела шутихи… вроде никто не смотрит… слегка покрутила кистью левой руки — лезвие скользнуло в ладонь, придержала его правым большим пальцем, а левым прихватила шнур запала… теперь несколько движений пальцем вверх-вниз (а собеседника вовсю занимаем разговором, а плащ закрывает от него руку)… черт, кажется, порезалась, зато и шнур перепилен… а вот теперь очередь самой шутихи перекочевать ко мне под плащ! Сердце бешено колотится, я со смехом несу какой-то вздор… неужели они не замечают… нет, не замечают! Не замечают, потому что не ждут ничего подобного! Прощаюсь, еще несколько секунд — и я растворюсь в сгустившемся тумане.
— Черт, туман… — словно откликается на мою мысль один из оружейников. — Как бы весь фейерверк не испортил. Что за невезение такое, не пришельцы, так туман…
— Ничего, сейчас еще чуток похолодает, он снегом и просыплется, — успокаивает его другой.
— А что пришельцы? — Я, уже полуобернувшись, чтобы уйти (а уходить надо быстро, появившийся в пирамиде изъян могут заметить!), замерла на месте. — Разве они мешают фейерверкам?
— Они-то, может, и не мешают, а власти наши, как обычно, до часа Лла спать ложатся: то солдат полный город нагонят, то шутихи запретят — как же, вдруг пришельцы летать будут, а по ним кто шутиху пустит, а те решат, что это нападение…
— А теперь, значит, все-таки разрешили? — Про себя я удивилась совпадению опасений властей с моим планом. А вдруг они правы? Вдруг гости со звезд и впрямь примут шутиху за агрессию? Да нет, они в нашем мире уже давно, должны знать, как выглядят наши пушки и как — увеселительные фейерверки…
— …дня назад.
За своими мыслями я даже не расслышала ответ и переспросила: —Что?
— Три дня уже, говорю, как улетели! Ты что, не знала?
— Нет, — убито ответила я, чуть не выронив украденную шутиху.
Значит, мошенник врал мне с самого начала. А кордоны в центре охраняют вовсе не пришельцев, а покой губернатора. На него слишком много свалилось в последнее время — смерть сына, гости со звезд, — и теперь он не желает видеть и слышать празднующую толпу у себя под окнами.
— На них посмотреть приехала? — догадался оружейник по моему потерянному виду. — Ничего, не печалься. Жили тысячи лет без чужаков и еще проживем. Мы их и сами тут не видали, только эту их летающую лодку…
Я пошла прочь с площади. Через несколько секунд сзади послышался какой-то переполох — должно быть, пропажу заметили, но я уже смешалась с толпой и вновь скрыла лицо под маской.
Значит, все было напрасно. И моя дерзкая операция по похищению шутихи, и смерть стражников. Впрочем, второй, наверное, не умер, а только ранен. Хотя рана в живот — скверная штука, да и, как говорит доктор Ваайне, самое опасное в клинке — не острие и не лезвие, а грязь на нем. Сколько аньйо умирают от заражения крови после хирургической операции, не говоря уж о ране в бою?.. Впрочем, даже если он и выживет, это ничего не изменит: теперь я — опасная преступница, и мой удел — бежать и прятаться, если я не хочу окончить жизнь на виселице еще до своего совершеннолетия. А я попусту потеряла время с этой шутихой…
Пару раз я все же свернула не туда, но в конце концов вышла на Кузнечную улицу. На площади, заставленной экипажами, никого не было — как видно, все желавшие попасть в город уже приехали, а для отъезжающих было еще слишком рано. Впрочем, могло существовать и другое объяснение: ворота уже закрыты.
Никто не помешал мне вывести Йарре на улицу; смотритель лишь проводил меня взглядом. Кажется, он уже успел выпить по случаю праздника. Я не рискнула ехать через те же ворота — караульным могли уже сообщить, чем отметилась Тайелла Клаайре в городе. Пришлось искать другой путь — впрочем, это было нетрудно, достаточно было добраться до первой же широкой радиальной улицы, и она вывела меня к городской стене в другом месте. Вот только, когда в тумане мне удалось рассмотреть ворота, я поняла, что они и впрямь заперты.
Двое стражников маячили на посту, еще несколько их товарищей, очевидно, грелись в тепле привратной башни; огонь в окне весело мерцал сквозь белое марево. Я оценила диспозицию с расстояния в пару сотен локтей. Не прорваться. Караульные предупреждены и настороже; у них, похоже, даже не шпаги, а мечи. Ни обман, ни внезапное нападение не помогут. Вот если бы у меня был двуствольный мушкет… Хотя новых смертей мне не хотелось.
Тут я вспомнила про засунутую в карман шутиху. Идея была рискованной, но ничего другого не приходило мне в голову. Пока Йарре шагал к воротам, я прикинула длину обрезанного запала, подождала еще немного, а затем, стараясь прикрыть свои манипуляции плащом, высекла огонь и подпалила шнур. Стражники заметили мою возню, но пока не понимали, что происходит, однако я видела, как они взяли
