накрыл её мощной волной. После слов учительницы она подумала о предстоящем разговоре с мамой как-то вскользь. А сейчас…
И конечно, благородный и внимательный Алексей пришёл на помощь! Настя хоть и не поджидала Алексея специально, но немножечко – просто самую малость, надеялась на его появление.
Что он сделал? Отыскал Настину куртку, поскорее вывел девочку на улицу и уже там, по дороге к Настиному дому, расспросил обо всём.
И всё придумал – смелый, решительный и деятельный, настоящий романтический герой, Алексей успокоил Настю и всё-всё придумал. Придумал, как поступить завтра – и сделать так, чтобы, никого не обманывая, не зля Настину работящую маму, и в то же время достойно выстоять в завтрашней битве с учителями.
Для этого нужен был только добрый и понятливый взрослый – ведь для гармонии и справедливости обязательно должны быть такие взрослые, которые не ругаются, а заступаются за детей. Иначе детям просто не выжить. Как нарочно, суровая, но справедливая сестра Алексея и её муж в эти дни уехали из Москвы. Но ничего, был ещё один хороший человек – Светлана. К которой Настя с Алексеем и отправились – предварительно позвонив ей: можно?
Оказалось, можно!
И ранним утром, без многих минут восемь, Настя и Светлана поджидали классную руководительницу, завуча и всех, кто придёт обличать Настю, возле учительской. Алексей маячил в отдалении – его должны были вызвать, если понадобится поддержка.
Не понадобилась. Классная руководительница суетливым, но гневным комаром подлетела к этой парочке, цыкнула на Настю, посмотрела на скромную невысокую Светлану и возмущённо выпалила:
– Вы кто? Вы не мать!
Она имела в виду, конечно, что Светлана не мать Насти (что являлось несомненной правдой). Но с русским языком у учительницы было не очень – вдруг отметила про себя Настя. Поэтому фраза получилась такой комичной. Тогда как Светлана говорила чётко, ясно и красиво.
– Ошибаетесь, – улыбнулась Светлана, – я как раз мать. Правда, другого ребёнка. А этому – то есть Насте, я наставник. Присматриваю за ней, и она мне помогает. Настя – очень хорошая, добрая девочка, и потому мне хотелось бы выяснить, в чём же вы пытаетесь её обвинить. И знаете ли вы о презумпции невиновности?
Наверное, учительница об этом что-то знала. Но при чём здесь какая-то презумпция – когда завуч вот- вот снимет с неё такую стружку за подобную педагогически запущенную ситуацию, что это всё может закончиться очень плачевно лично для неё, как для сотрудника данного учебного заведения!!! Так что Настина классная руководительница набрала в лёгкие побольше воздуха – и повторила примерно всё то же, что высказала Насте. Да ещё и добавила изрядную долю рассуждений о нравственном облике Настиной мамы, которая не удосужилась сама прийти в школу.
Настя молчала и сдерживалась, хотя слёзы были уже наготове. Светлана смотрела на учительницу с ироничной улыбкой и оставалась спокойной, даже когда к ним подошли завуч и милиционер, которые пригласили всех зайти в учительскую.
В милиционере Настя узнала капитана Макарова. Он улыбнулся Насте. Видимо, они всё уже обсудили с завучем, а потому…
Потому обличительные слова учительницы, которая таким образом отчаянно защищала себя, никакого успеха не имели. Ведь капитан Макаров рассказал, что случилось с Настей в тот день, когда она оказалась в их учреждении, кого там искала и чего хотела добиться. Пожурив за рьяность, он с удовольствием хвалил Настю и говорил, что побольше бы таких сознательных детей.
Завуч сидела довольная. Всегда приятно, когда твои подопечных не ругают, а хвалят. Распрощавшись со Светланой и отправив на уроки Настю, завуч с удивлением поинтересовалась у учительницы, что же так не понравилось ей в поведении ученицы Ладыжковской.
Конечно, учительницу было жалко. Конечно, она не могла поведать подробностей своей нелепой истории – чтобы не поставить себя в глупое-преглупое положение. Кое-как отговорившись и сославшись на то, что у неё идёт сейчас важный урок, она умчалась от инспектора по делам несовершеннолетних и своей начальницы.
А как только выдалась возможность, подозвала к себе Настю Потапчук – и в свою очередь поинтересовалась у неё…
Хорошо, что этого не узнала Настя Ладыжковская. Того, что именно Настя Потапчук поделилась информацией со своей учительницей. Не информацией, конечно, а выдуманными фактами.
А зачем? Чтобы стать более близкой подругой Насти Блистательной. Схема была простая: просто- напросто нейтрализовать неожиданно возникшую на пути Насти Первой к сердцу прекрасного Шаповалова Настьку седьмую. Санкции учителей могут быть самыми разнообразными: от простых разборок с родителями, запрета дружить и тому подобных мягких мер – до исключения неблагонадёжной девицы из школы и переводе если не в интернат, то куда-нибудь подальше. Настя Первая обязательно должна оценить этот поступок – и сделать Настю Потапчук своей подругой. Потапчук уже видела вечную незыблемую тройку первых красавиц королевства – Свинорылова, Потапчук и Балабкина. А там, глядишь, можно и Балабкину отодвинуть, так что первых места будет два – а остальные деритесь как хотите за остатки. Это было давней, выстраданной мечтой Насти Потапчук.
Но Настя Первая её своей подругой не сделала. Выслушав донесение ожидающей похвалы и горячих дружеских объятий Потапчук, она пришла в негодование и заявила, что это подло и что подлые поступки – это не её метод. С интриганкой и разносчицей грязных сплетен Потапчук ей не захотелось больше иметь ничего общего, а с невинно пострадавшей Ладыжковской Настя Первая даже объяснилась. И великодушно подарила ей Алексея Шаповалова. Вернее, возможность быть с ним.
Так что Настя Ладыжковская не ошиблась – внешне красивые люди бывают так же красивы и внутренне. Настя Первая была красива и благородна. А также умна, добра, порядочна – и ещё много- много-много она имела прекрасных качеств. И все они были настоящими. Такая уж Настя уродилась. А фамилия… Ну что – фамилия. Сменить неблагозвучную фамилию на какую-нибудь другую существует много способов. И выйти замуж, чтобы стать, например, Гримальди, Бернадот, Гогенцоллерн, Романовой, Виндзор, Саксен-Кобург-Готской[6] или любой другой, – вполне возможный вариант для такой красавицы. Если Настя задастся подобной целью, конечно.
У Насти Ладыжковской были проблемы совсем другие. О благородном поступке своей прекрасной одноклассницы она не узнала – а то, конечно же, пришла бы в восхищение. Её теперь многое что восхищало, радовало и интересовало. Из скромной и почти невидимой девочки она превратилась в ураган активности. Даже пылесосила теперь дома Настя чуть ли не со скоростью света. И готовила быстрее. А уж посуду как мыла… Потому что столько других дел, столько дел…
…Довольная и счастливая, она попрощалась со спешившей домой Светланой и мчалась от учительской к повороту коридора, где ждал её Алексей. Да, он всё ещё ждал, хотя к нему уже активно приставали дежурные старшеклассники, интересуясь, почему он до сих пор не на уроке.
Настина благодарность к Светлане и Алексею Шаповалову не знала границ. И если выразить хотя бы её часть Светлане она успела, то Алексея осчастливить не удалось – под конвоем дежурных он направился в кабинет биологии. Настя только радостно крикнула, когда он обернулся:
– Всё отлично! Просто супер! Они меня даже хвалили!
Алексей сложил из пальцев значок о’кей и с дурашливо-покорным видом зашагал по коридору, окружённый дежурными.
А Настя отправилась на свой урок. Нет, одноклассники не встретили её овацией и заверениями в дружбе. Но и глупая мещанская версия случившегося с ней, которую придумала и донесла до ушей бдительной классной руководительницы Настя Потапчук, не добралась до них. Так что всё осталось почти по-прежнему: есть Настя седьмая, и есть её тайна.
После уроков, стоя у дверей и наблюдая, как удаляются от школы эта самая седьмая Настя и Алексей Шаповалов, рьяные составители рейтингов популярности восьмого «Б» класса Настя пятая, Света первая и Анжела с привычным удивлением переглянулись.
– Ну что – по количеству упоминаний и ссылок за эту неделю наша седьмая лидирует, – констатировала Настя пятая.
