– Не бойся!
Разогнавшаяся пластиковая дверь взмыла вверх, несколько секунд летела по воздуху… бах! – приземлилась. И понеслась дальше. Вот уж правда как чумовая. Здорово мчится гладкий пластик по скользкому льду.
Да, если бы не Миша, Оксанка бы себе весь зад отбила. Но ради таких замечательных объятий и тихого «Не бойся!» она бы ещё и ещё с этой ужасной горы съезжала. Только, может, где попроще горочка имеется?..
– Выбирайся, – когда спуск закончился, сказал Оксане Миша.
Ноги и руки её дрожали, она никак не могла подняться с двери.
– Ну что ж ты, вылезай! – повторил Комариков. – Смотри, там сверху уже новые едут. Сейчас на тебя плюхнутся.
Оксана всё копошилась. Миша протянул ей руку, дёрнул, помогая подняться. Оксана вскочила на ноги и зашагала следом, крепко уцепившись за его пальцы. Идти Комарикову было неудобно – потому что дверь надо было двумя руками нести. Но Оксана всё равно держалась за Мишкину руку, брела, охая и еле переставляя ноги.
Так что поднимались они очень долго.
– Понравилось? – раздалось вдруг у Оксаны за спиной.
Это была Зинка, которая успела ещё на чём-то с горы скатиться и уже даже нагнала их.
– Понравилось, ещё бы! – улыбаясь, заявила Оксана.
С сожалением она отпустила комариковскую руку. Тот облегчённо вздохнул, поднял дверь над головой и бодро зашагал вверх.
А Зинка всё чирикала около Оксаны, рекламируя радости катания на двери и прелести подскакивания на трамплине.
– Поехали ещё, Оксанка!
Оксана только что-то хотела ответить, но увидела, что Зинка быстро помчалась вперёд. Утомлённая Оксана, которая вообще-то физкультуру не жаловала и получала по ней пятёрки благодаря стопроцентной посещаемости всех уроков, еле-еле за ней поспевала.
А там орава ребят решила скатиться на скоростной Михиной двери. Свиридкина бросилась в самую кучу, чтобы отвоевать себе место. Человек пять возились на двери, примеряясь, как лучше на ней всем уместиться. Нет уж, решила Оксана, в группе кататься совершенно неинтересно. Она постарается снова организовать себе индивидуальный тур. Но с Мишкой.
– Поехали! – в это время закричал тот.
Дверь понеслась вниз. По случайности Вовка-Рэмбо, человек, с которым всегда случались несчастья и возникали проблемы, оказался впереди двери. Он вылетел, когда подскочили на трамплине. Увидев это, Миша заорал:
– Слазьте, срочно все слазьте! Рэмбо придавит!
Но это было нелегко. Дверь летела стрелой. Арсюша и Зинка оттолкнулись друг от друга и соскользнули по разные стороны двери. Рэмбо пытался притормозить и забраться на дверь – чтобы в конце пути, там, в специально огороженной снежными стенами ямке, его этой дверью не пришибло. Комариков и Духманов тоже пытались затащить его обратно…
Уже совсем стемнело, и свет далёких фонарей у дороги едва позволял видеть, что на горке происходит. Оксана с волнением присматривалась. И увидела, что с двери соскочили все и мчались теперь за ней на собственных задах. А Комариков решился на трюк – уже у самого конца горы он исхитрился столкнуть дверь в сторону. И она просвистела всего в метре от ребят, которые один за другим съезжали в ямку…
– Ну тебя с твоей дверью, Миха! – заявил Арсюша, когда, поднявшись на гору, Миша вновь предложил скатиться.
– Очканул? – с насмешкой заметила Зинка. – Просто уметь надо кататься.
Арсений возмущенно фыркнул, но ничего ей не ответил.
«Надо же! – подумала Оксана. – У Свиридкиной никакого почтения к признанному красавцу… И ей он никакой гадости не сказал. А мне, мне… Да как он мог?!»
Думая о невесёлом, Оксаночка стояла и смотрела, как Миша и Зина со своей супердверью снова встали в очередь – ожидая, когда скатится вниз весёлая компания: четыре человека уселись верхом на пышной Люде Петиной, одетой в огромную пушистую шубу. Люда кряхтела, пыхтела, но ехала смирно. Надёжно.
«Жуть», – подумала Оксана.
Больше не собираясь съезжать вниз, Оксана моталась туда-сюда маленьким привидением, наблюдая, как катились на её подружке. Наконец увидела, что на гору взобрались всё те же Комариков со Свиридкиной и вновь уселись рядышком на свою дверь. Зинка рассматривала Михины пальцы на левой руке, которые он пришиб дверью так, что из-под ногтей пошла кровь.
– Да ну, ничего страшного, – пытался увернуться от неё Комариков. – Ну Зин, всё нормально!
Но она тёрла ему пальцы снегом, уверяя, что холод – это анестезия.
– Не отвалятся, – дёрнулся в сторону Комариков.
И с удивлением обнаружил, что рядом с ним пристроилась на двери Оксана.
– На снегу мне холодно сидеть, – улыбнулась она. – Больно тебе, Миш?
– Не-а.
– А, ну и хорошо, – по-свойски кивнула Оксана – и сразу почувствовала себя гораздо увереннее.
Теперь Зина везде таскала за собой новую подружку, которая прошла боевое крещение на горке. Оксана наконец-то стала своей во всех тусовках посёлка – ведь и Мишку, и Зину принимали везде. Надо же, как всё оказалось просто – вместо того чтобы проплывать гордым лебедем мимо недоступных раньше компаний, толпившихся то у клуба, то у школы или на остановке, она входила теперь туда весёлой свойской девчонкой. Как Зинка. Даже Арсюша, пусть поначалу с удивлением, но теперь абсолютно нормально с ней здоровался.
А со Свиридкиной Оксана и сама не заметила, как по-настоящему подружилась. Зинка оказалась очень даже хорошая. Порой в школе Оксане всё так же было совершенно непонятно – за что же учителям нужно ругать такую весёлую и дружелюбную девчонку? Она ж просто резвая такая. И непоседа.
Но дружили они в основном вне школы. В школе оставалась у Оксаны полезная подружка Люська. Та уж и так ревновала и обижалась, ведь Оксана очень и очень редко теперь гуляла с ней вдоль центральной аллеи поселкового парка, чинно и благородно, под ручку. Только в школе они дружили. У умной Оксаны всегда находились нужные слова, чтобы не отталкивать Петину, но всё-таки ставить на место.
Зина же Обылкову в школе не трогала, понимая, что у Оксаны идёт битва за пятёрки. А так здорово, оказалось, иметь настоящую подружку! Зина была просто счастлива. Подружки-то у неё, получается, никогда и не было – она всё с мальчишками с детства бегала. Гуляла, конечно, и с девчонками из посёлка, но все они были постарше. А особенно любила она Алёнку. Но та тоже была уже взрослая, а когда ей исполнится восемнадцать лет, то есть в феврале, она собирается выходить замуж за Васюху… А тут вдруг подружка-ровесница у Зины завелась. Настоящая! Которой можно открывать все тайны, гулять с ней, веселиться… Супер!
От постоянной беготни с неугомонной Зинкой, от санок, лыж, безумной горки, от душевного напряжения: ведь теперь вокруг неё всегда были ребята, да какие – не надоевшие одноклассники, а цвет посёлка Бетонного, – Оксана Обылкова сама не заметила, как изменилась. Даже внешне. Вот интересно – даже ненавистные прыщи сами собой прошли, не нужно их больше пудрой и тональным кремом замазывать. Если раньше Оксана делала уроки долго-долго, потому что всё давалось ей с боем, зубрёжкой, и для поддержания глюкозы, полезной мозгу, трескала конфеты без числа, то теперь рассиживаться над уроками стало некогда. Гулять – звала Свиридкина! И Оксана, быстро расправившись с домашними заданиями, летела на улицу. Она ещё больше себе нравилась теперь – потому что эдакая стала лихая, резвая. К тому же за какой-то месяц вдруг выросла, так что джинсы и рукава у кофточек стали изрядно коротки. А все, абсолютно все старые вещи велики! Да, Оксана сильно похудела, и теперь, она была уверена, никто не смог бы её назвать пухленькой или толстенькой. Чудо! Кстати, и мальчишки, в смысле молодые люди, к ней теперь относятся так, как Оксана раньше только мечтала.
Комариков вёл себя с ней очень ровно и спокойно. Раз Оксанка – Зинина подружка, значит, того достойна. А потому пусть будет. Он даже на дискотеке в клубе её танцевать однажды пригласил – кто-то
