есть следы присутствия многочисленных посторонних людей.
– Они у тебя ночуют? Почему? Им жить негде? И кому им? – взяв Мыльченко за подбородок, чтобы он не отворачивался и смотрел в глаза, строго говорила Арина. И Валера подумал, что если бы она к нему так пристала, то он бы выболтал всё, Арину интересующее, незамедлительно.
Однако Антошка включил дурака и держался стойко. Или даже сам не понимал, что дурака этого включил.
Но остальное оказалось не просто совсем. Антошка, конечно, обрадовался особому приглашению на поэтические чтения – только вот паспорт, общегражданский Антошкин паспорт, который был нужен для покупки билета и дальнейшей поездки, находился уже в руках «Сына Отца твоего».
И они его не отдали. Они – это умные руководители, к которым в составе грозной ударной группы ординарец Валера тоже приехал с Ариной.
Не отдали по-хорошему. Пытались вызвать аналогичный по боевым качествам отряд охраны, чего, конечно, им не удалось. Пытались воздействовать на людские неокрепшие души призывами к покаянию, молитве, а затем просто к совести. Души оказались окрепшие, а основной закон страны запрещал отбирать у её адекватных граждан паспорт – и сыны Отца своего не могли этого не знать. И потому они включили, как и их подопечный Антон недавно, главного и безотказно работающего в таких случаях дурака – сказали: «А у нас нету».
Ещё основной закон запрещает рыться в чужих вещах – и потому к офису проповедников доставили местного участкового. К обыску он тоже не мог иметь сейчас отношения, но его продемонстрировали осаждённым – и стало понятно, что это только начало. Поэтому паспорт всё-таки нашёлся. Предстояло выяснить, для каких целей его собирались использовать или уже использовали.
Педальный отряд покинул стены вороватого Отца, то есть воплощённых его рук на земле, а участковый поделился, что проповедники ему тоже не нравятся. Но поскольку они зарегистрированы как благотворительная общественная организация, придраться не к чему.
Антошку умчали в Сибирь, а Арина, как мог видеть Валера, задумалась. Пан Теодор принёс весть, что секта проста и незатейлива, но мозги забивает плотно, квартиры принимает от населения охотно, есть уже плачущие страдальцы, как есть и счастливо расставшиеся с недвижимостью и перешедшие в вечное движение к Отцу небесному. В смысле, добровольцы, охотно сменившие отдельные квартиры на матрацы в углах чужих жилищ и ощущение единения с Сыном Отца своего.
Забросив остальные дела, работники «Разноцветных педалей» совершили рейд по району. Оказывается, население тоже было не в восторге от слишком уж очевидно-дурманной деятельности сектантов. Вроде как их время давно прошло – удивлялись бабки, а всё ещё кто-то ведётся. Жаловались, что в их пролетарском углу нет ни церкви, ни часовенки, через весь город приходится ездить свечку поставить к праздничку – это вот минус, большой минус, да...
Проповедников надо было нейтрализовывать. Сначала Арина пыталась действовать внушением. По одному ей отлавливали главарей, привозили в «Педали» – и Арина пытала их в своём кабинете. Отцы и Матери кололись неохотно, добровольно переписанные на них квартиры вернуть было уже нельзя – и только в двух случаях удалось заключить обратную сделку: то есть как будто новые владельцы продали квартиры старым. Большинства же небесных покупателей даже отыскать не удалось. Это говорило о том, что руководство секты находится в другом городе. Или стране.
– Что вот нам с ними делать? – жаловалась Арина Вите и Валере, глядя на сидящих напротив неё дядю и тётю с постными лицами. – Как наказать? Отлупить их будет слишком почётно – на всех углах примутся изображать, что пострадали за веру. Всё ими экспроприированное мы по возможности переэкспроприировали. Остаётся только одно – физическое уничтожение. А? Хотите быть мучениками? Вам чего – римский крест или цирк со львами?
Божественные дядя и тётя – ребята, чувствовалось, прожжённые и порядки знающие, с сожалением посмотрели на Арину и ухмыльнулись.
– Значит, тоже не боитесь? – поняла их Арина. – Поджог офиса, мест проживания не подействует? Понимаю. Значит, чтобы вас тут физически не было, мы и постараемся. В общем, или сами начинайте другой городок себе подыскивать, или придётся нам в официальном порядке отправлять ваши физические тела в обнесённые колючей проволокой неуютные районы страны.
Проповедников вывели вон. Арина занялась текущими делами, но Валера знал, что через час к ней приедет Лёха Быков – и вопрос с деятельностью «Сына Отца твоего» должен спокойно решиться. Почему нужен был Лёха? А потому, что их главный офис дислоцировался в районе, который он «держал». Так что только он мог гарантированно надёжно избавить город от «Сына Отца».
Антошкина мама плакала у входа в «Разноцветные педали». Там её и обнаружил Витя Рындин. Обнаружил и привёл к Арине. Пока маме делали кофе и отыскивали таблетку, она благодарила Антошенькиных друзей – её дом наконец-то опустел! Удалось вынести на помойку священные матрацы и прокламации, сделать генеральную уборку. Только Антошин папа вот так и не вернулся. Он работал дальнобойщиком. Раз приехал из рейса – боги в доме завелись, два приехал – всё те же люди агитируют, спят, едят, на третий раз попытался их выгнать. Трезвый сын проявил небывалую доселе активность и решительность, братьев по вере выгонять не позволил – только если вместе с ним. И тогда папа сказал запуганной новым режимом маме: пока не выметутся, даже меня и не ищите. А теперь можно звонить ему: свобода!
Сменивший Антошкину маму Быков оказался решительно другого мнения. И... выпирать секту отказался.
Услышав, что наконец приехал крутой Аринин друг, Валера благоразумно решил ему на глаза не показываться, затаился в гостиной. Чтобы о его присутствии Лёха даже и не знал. От греха подальше. А если уж он поймёт, что Быков в гостиную перемещается, – сползёт за большое кресло. Так Валера уже делал.
– Да ну, Арина, нет, – выслушав её предложение, заявил Быков.
– Почему?
– Потому что это дело божественное. А я в него не верю.
– Во что ты не веришь? – Арина была явно в недоумении.
– Да в бога я не верю, – заявил Быков. – Ты же знаешь. Если бы видел его – может, поверил бы. А раз не видел, значит, его нету. А раз бога нет, то и их для меня тоже нет.
– Но как же их нет, когда они есть! – недоумение очень взволновало Арину.
Валера даже растерялся. Он хотел Арине помочь, но как? Валера знал, что, когда Арина разговаривает с Быковым, Витя или сидит с ними, или уходит совсем. Но никогда не охраняет извне, не подслушивает, как некоторые. Да и как Витя Быкова убедит – если даже Арина не может?!
– Да ну – так, байда какая-то... – хмыкнул Быков. – Арина, ну не парься. Не переживай, в смысле. Проблемы не вижу.
– Ты мне будешь помогать?
– У-у...
То есть не будет – понял Валера.
– «Бога нет, значит, и их для меня нет!» – передразнила Арина. – У, философ хренов! Ишь ты, как заговорил. А кто мне клялся: твои проблемы – мои проблемы? Кто обещал: только скажи – всё, что хочешь, сделаю? Кто? Пушкин? Жан Жак Руссо?
– Кто-о?
– Дед Пихто. Эх ты, Лёха...
– Ну а чё Лёха-то?
– Ничего, – из голоса Арины можно было делать рельсы. – В общем, это твой окончательный ответ, да?
– Ну...
– Ясно. Твои слова пусты, а клятвы лживы. Иди. Чтобы я тебя никогда больше не видела. – А вот из этого уже ничего делать было не надо. Нож, в сердце нож – вот что почувствовал Валера, если бы ему так сказали. Недолго продлилось бы это чувство. Точное попадание.
– Арина!
