надменное у нее было лицо. Да еще темные косы, кожаный ремешок, стягивающий волосы и на лбу спрятанный под челку, скромное перышко, прикрученное к одной косе… Жуть – настоящий индейский вождь, только маленький. Даже то, что у этого вождя была рассечена щека от виска до подбородка, не заставило его ни заплакать, ни сморщиться. Вождь-девочка спокойно смотрел на своих победителей.
– Больно? – спросил Боевые Ножницы, кивая на Аринину кровоточащую рану – совсем-совсем свежую. – Как это ты так?
Арина не стала объяснять, что, если бы он палку не кинул, она не шлепнулась бы с размаху возле лежащего на земле ствола сосны и не распорола бы щеку о крепкую торчащую ветку.
– Ну и ну! – пробормотал Топор В Полете и, еще крепче вцепившись в Арину одной рукой, другой постарался вытереть с лица девчонки капающую на кожаную военно-индейскую рубашку кровь.
– Не надо. Пусть так, – спокойно приказала девчонка и посмотрела ему в глаза.
Топор В Полете смутился, отвел взгляд. Оба парня засуетились и, дернув Арину за руки, пошли в обратном направлении.
– Сейчас мы тебя отведем в лагерь, – заявил Боевые Ножницы. – Будешь знать.
– Что я буду знать? – усмехнулась Арина.
– Ты сама знаешь, – ответил Боевые Ножницы. Тут же понял, что запутался, повторяет слова, а значит, говорит что-то нелепое, хмыкнул и вообще замолчал.
Идти втроем по густому лесу оказалось очень нелегко. Боевые Ножницы и Топор В Полете сильно нервничали: вдруг сейчас злодейская девочка вырвется у них из рук и убежит. Если уж она на такие гадости, что натворила в лагере Слета Русских Индейцев, способна, то уж просто вырваться и умчаться – плевое дело для нее… И будет позор им, двум настоящим индейцам!
Обратную дорогу найти тоже было сложно – лес и лес, куда идти, не поймешь. Пару раз Арина даже корректировала направление движения. Но ребята от этого только злились, и она перестала делиться с ними своим мнением. Просто замолчала. И все.
Шли молча и оба индейца. Держали Арину за руки и старались не смотреть на красивое, гладкое, со смуглой загорелой кожей настоящего индейского цвета лицо своей пленницы. И со шрамом, которые не красят женщин. Но Арина была так спокойна, горда и независима, что даже кровавый шрам украшал ее, как военного вождя боевая рана. Она держалась так, будто это она взяла в плен двух взрослых парней, а не они ее поймали с помощью тактической хитрости.
Победители это чувствовали – и им было очень не по себе…
К месту лагеря мафии вышел Рындин Витя, который все это время наблюдал за лагерем индейцев. Там, у индейцев, ничего не менялось – не привели пойманных Феди с Ариной, один Антошка слонялся туда-сюда со своими дружелюбными конвоирами. Но было очевидным, что лагерь перешел на военное положение.
Об этом Витя и рассказал своему брату по мафии, которого нашел на месте сбора.
– Ну, хоть Балованцеву они не поймали, и то хорошо, – закончив рассказ, сказал Витя. – Вот где ее тогда носит?
– Не называй ее Балованцевой! – обиделся Федя. – Ее зовут Арина! А еще она – дон Корлеоне! А еще…
– А еще я сейчас закатаю тебе в ухо! – продолжил его речь Витя, который обычно редко раздавал подобные обещания.
Назревала драка. И она непременно состоялась бы, если бы оба не понимали, что остались скорее всего вдвоем, что наверняка с Ариной что-то случилось. И, вместо того чтобы дать Феде в ухо, Витя, волнуясь и сомневаясь, поделился с ним своими наблюдениями и выводами – о том, кто украл деньги у Слета Русских Индейцев, о том, что Арина втайне от друзей проворачивает какие-то непонятные и наверняка опасные свои делишки. И что надо что-то делать…
– А что мы можем сделать? Ну пробраться в их лагерь, да еще обследовать те места, где ты видел Арининых мотоциклистов. Так? – сказал Федя, выслушав друга, ведь, несмотря ни на какое соперничество, немногословный надежный Витя очень ему нравился.
– Можем еще тут сидеть и ждать, – усмехнулся Витя. – В общем, понятно. С чего начнем?
– Сначала, я думаю, обследуем место, где ты видел парней на мотоциклах. Может быть, они еще там. Спросим у них напрямую, что за дела у них с Ариной, – предложил Федя.
– Да, – согласился Витя. – А потом в лагерь. Только постарайся в руки этим безумным индейцам не попасть. Троих я уже из плена не вытащу.
Вот теперь Феде за эту подколку захотелось накатить Рындину в ухо. Но он тоже не стал – и тоже по тем же соображениям.
– Война! Война! – мимо Антона Мыльченко проносились индейцы, беготней и воплями настраивающие себя и окружающих на военный лад. – Враги вырыли топор войны! Наше великое племя принимает их вызов!
«Какие враги, интересно? – думал Антоша, принюхиваясь к запахам индейской кухни. – Другой слет из другого леса на них напал? Это есть в сценарии игры?»
И не успел он задать свой вопрос одному из новых друзей – Блестящему Котлу, как услышал разговор, хоть что-то ему объяснивший.
– На нас напали условные враги! – говорила Синеглазой Рыбе ее подружка – маленькая, но очень пронырливая девочка Кошачья Лапка, дочка Летящей Лани. – Я в прошлом году тут с родителями тоже была. Так ничего подобного не было. Мы готовили Пау-Вау – ну, песни, танцы, соревнования, общение. А в этом году вон как все круто придумали, неожиданно!
– С войной интереснее! – охотно согласилась Синеглазая Рыба.
– Ага! – подтвердил мелкий Белый Карась, который, как и Антошка, подслушивал разговор девчонок.
Антон тоже хотел подтвердить, что да, так очень даже интереснее. Но его вдруг схватили под руки два взрослых индейца и без разговоров куда-то понесли.
И, уже качаясь в воздухе, Антон Мыльченко, стойкий артистичный брат Белой Руки, услышал звонкий голос Кошачьей Лапки:
– Ну, а теперь пошли скорее, Синеглазая Рыба, удобное место занимать! Мне мама сказала, что сейчас пленного пытать будут.
Глава IX
Дерматиновый ремень
– Вырвется. Я тебе говорю – вырвется, выкрутится, как змея. И капец! Не поймаем! – так Боевые Ножницы убеждал своего товарища.
Он был прав – идти по лесу шеренгой в три человека было очень трудно. И хоть оба молодых человека продолжали держать мелкую, по сравнению с ними, девчонку за руки, да еще, сжав за плечи, придерживать на особенно узких и неудобных участках, было понятно, что все это до поры до времени. Чуть они расслабятся – и ускользнет добыча.
– Ладно, давай действительно свяжем ее, – согласился Топор В Полете.
Дело в том, что сопротивлялся он потому, что именно его ремень предполагалось использовать в качестве наручников. Ремень Боевых Ножниц для этого никак не годился, Ножницы уже вытянул его из штанов и попробовал: сложно было связать руки толстым широким ремнем из искусственной кожи. Ремень Топора был значительно уже, хоть и тоже из кожзаменителя.
– Давай, – скомандовал Боевые Ножницы.
Компания остановилась. Пока он держал Арину, Топор В Полете своим ремнем как можно крепче обмотал запястья девчонки. Та не сопротивлялась – бесполезно, все равно сейчас явно не лучший момент для бегства.
– Вроде туго, не вырвется, – подергав ремень, заключил Боевые Ножницы. – Ну, пошли дальше.
Идти сразу стало удобнее и быстрее. Топор В Полете шел первым, за ним Арина, а Боевые Ножницы позади. Он крепко держал ее за конец ремня – тот, что без пряжки, и следил, чтобы девочка не пыталась освободиться.
Настроение у индейцев заметно улучшилось. Да и лагерь, кажется, был уже недалеко.
Но, конечно же, Арина Балованцева не могла так просто сдаться. Сначала ремень очень больно стянул
