часов утра. Откинув одеяло, он вскочил на ноги. Оказалось, что неполных семи часов хватило, чтобы он почувствовал себя вполне отдохнувшим. На икру правой ноги что-то неприятно давило. Антон не сразу сообразил, что это творение рук Франца Николаевича – самодельная кобура для «браунинга», сделанная из кошелька и подтяжек для носков. Хотя внутренне он был спокоен, и все же на встречу с Береговым и Лацисом ходил вооруженным: чем черт не шутит. Даже еще более уверенный в успехе Гурин настоял на этом, выражение «на всякий пожарный» было исчерпывающим. Он самолично пристегнул на правую ногу Антона кобуру для пистолета, а на левую – такие же самодельные ножны для кортика, который некогда принадлежал его отцу.
Антон верил, что все это не пригодится. Впрочем, если его задержат, то кортик с пистолетом не намного усугубят положение. А во-вторых, он не хотел обидеть старика, который полночи просидел за работой. Тот впал в детство и резвился по-своему. В мелочах – с теми же пистолетом и кортиком – проскальзывала игра в «разведчиков», но что касалось остального, то Франц Николаевич показал себя опытным резидентом.
Более громоздкий «хеклер», который, несмотря на все ухищрения, выделялся под одеждой, Гурин положил в бюро. Он и сейчас должен находиться там.
Поправив брюки, Антон прислушался. Из большой комнаты до него донесся чей-то голос. Наверное, Франц Николаевич, подумал Антон. Вспоминая хозяина, Андрей улыбнулся. Толковый старик, с понятием, настоящий разведчик. Потянувшись с хрустом, он открыл дверь спальни.
Оказалось, что говорил не Гурин, а Андрей. Он разговаривал по телефону. Оглянувшись, он улыбнулся и приветливо кивнул головой. Не прикрывая трубку телефона, он поздоровался с Антоном и закончил разговор:
– Ну все, пока.
Дробов опустил телефонную трубку и вызвал Иванова. Едва минуло семь, а руководитель службы безопасности был уже на месте. Сегодня ответственный день, и начинался он весьма удачно. Досадная череда промахов плюс сопутствующие проблемы несколько снизили боевой настрой генерала в отставке, однако ряд реставрационных мероприятий кое-что поправил. Сообщение Андрея Фролова было совершенно неожиданным, даже его голос предателя не звучал диссонансом. Но только потому, что он передавал определенную информацию, ту, в которой нуждался генерал.
Тяжелой походкой в кабинет вошел Иванов. По пятибалльной шкале он выглядел на три с плюсом. Шрамы на лице, результат случайного падения еще в годы учебы в военном училище, словно пульсировали и были похожи на свежие рубцы от удара хлыстом.
Дробов протянул ему лист бумаги.
– Это адрес. Там сейчас Фролов и Никишин. Данные: Фролов ранен в руку, Никишин только что проснулся. Входная дверь должна быть открыта. Пошли опытных людей, оба мне нужны живыми. Даже Фролов, я давно его не видел.
– А Никишин?
– С ним я вообще незнаком. Если еще вчера мне нужен был только его труп, то сейчас я хочу видеть его живым. Хочется посмотреть на человека, который доставил нам столько неприятностей. Тебе не кажется, что он этого стоит?
– Не уверен в этом. Куда доставить их?
– Я сам доставлю. Тем более что с базы мне нужно кое-что забрать. Понимаешь, о чем я говорю? Безопаснее всего это сделать мне. Квартира находится на Арбате, когда их возьмут, пусть выезжают на угол Смоленского бульвара и ждут меня. Ты остаешься здесь. Все распоряжения отдам я, тебе останется только наблюдать.
Иванов проворно, насколько позволяла грузная комплекция, вышел.
Спустя три-четыре минуты от офиса отъехал микроавтобус «Мицубиси», кроме водителя, в нем находились Заварзин, Юдин, Шикин, Лобанов и Куликов.
Дробов, глядя в окно, проводил их глазами и вызвал к себе Константина Сурова.
– Звони в редакцию и милицию. Передай Алле, чтобы отправлялась. Кочеткова ко мне.
Немногословный Суров вышел.
Родион Кочетков выглядел свежо. Глядя на него, Дробов напомнил:
– Помнишь, что я говорил о твоих зубах и проводах? Можешь понимать это буквально. Поедешь со мной, заберем с базы ОВ. – Он посмотрел на часы. Пора. Родион вышел вслед за ним.
Через десять минут в редакции газеты «Проспект Независимости» раздался телефонный звонок. Крикуши на месте еще не было, трубку снял Владимир Боков.
– Алло?
– Здравствуйте, у вас работает Светлана Рогожина?
– С кем я разговариваю?
– Я опасаюсь назвать свое имя. Хотя я и так знаю, что она работает у вас. Я нашел ее удостоверение журналиста, визитные карточки… Ее тело находится в бетонной трубе в километре от речного порта. Запишите координаты.
Дрожащей рукой Боков черкнул несколько слов, продиктованных неизвестным, и тут же связался с Крикушей.
Почти такой же диалог состоялся по телефону 02.
– С кем разговаривал? – Антон разглядывал раненого более внимательно. Казалось, за время сна он забыл его облик и видел будто впервые. Отчасти это впечатление было вполне оправдано: Андрей не такой бледный, как вчера, его щеки слегка порозовели.
– Звонил подруге, – ответил он. – Меня ищут, у нее тоже справлялись. Хотел домой позвонить, но не решился.
Антон неодобрительно покачал головой.
