свалке. Равно как и скрипучим стульям, ровесникам хрущевской оттепели.
Андрей Шаров, довольно легко абстрагировавшийся от откровенного разговора с Литвиновым на предмет его «неучтенки», обвел карандашом место на карте.
– Район десантирования группы условного противника. Обрати внимание на местность. Четыре километра на юг – река. С востока – сосновый бор. С севера на юг лесной массив прорезает Южно- Уральская железная дорога. Читай, как называется район.
– Борский, – ответил Литвинов, глядя на карту и умело скрывая справедливую по отношению к капитану иронию: от прапорщика Седова он знал не только район выброски группы условного противника, но и базы, и вероятные места дозоров.
– То-то и оно, – неожиданно вздохнул капитан. Сосновый бор протянулся на многие десятки километров по обе стороны «железки». Глухомань. Поселки и райцентры расположены на станциях и переездах. Между ними и в глубь Бузулукского бора – тишь и благодать. Медведи, кабаны, волки, лисы, зайцы. Дятлы. Идеальное место для тренировок диверсионных групп. – Вопрос на засыпку, Сашка…
Снайпер улыбнулся командиру. Видимо, тоже понял, что ротный освободился от части переживаний, которые сгорели в топке его темных глаз, – он продолжал обращаться к Литвинову то официально – по званию, то называя позывные бойца.
Спец. Уважаемый человек. Но только не здесь, если отбросить все лишнее, связанное с душевной тревогой. Здесь он просто курсант.
– Вопрос на засыпку, Сашка. Где, по-твоему, группа условного противника организует базирование?
Группа условного противника – это диверсионно-разведывательный кулак, состоящий исключительно из инструкторов учебного центра, «зверюг» вроде Рудгера Хауэра, во время сна человека пусть необщительного, но доброго; чего стоил его храп: музыка! Литвинов, узнав от Седова, кто будет противостоять его отделению, только головой покачал. Кроме самого Упыря, прапорщик Лев Бессарабов – Котовский, старшие сержанты Василий Гирин – Абдулла, Вадим Рычкалин – Колун, Антон Соколов – Ротвейлер, Артемий Оганезов – Органайзер, Игорь Мельников – Миротворец, Влад Якушин – Граф Дракула. И, конечно, Пиебалгс – Рудгер Хауэр. Не считая радиста Юрия Тимченко.
Десять на десять. Мама! Да они сотню заглотают и не поперхнутся. Вот сейчас, когда Литвинов возил указательным пальцем по карте, каждый из них, десантировавшийся в районе разъезда Немчанка (1203-й километр), точил напильником зубы, как щука в мультике «Осторожно, щука!». Однако глупым маленьким бобренком сержант Литвинов себя не чувствовал. Он просто обязан показать, на что способен, зачем он здесь, в учебном центре войск российского спецназа.
– К речке они вряд ли пойдут, – предположил он.
– Река – Самара, – подкорректировал бойца командир роты. – Или Самарка. Объекты согласовывай с обозначенными на карте названиями, так их легче запомнить.
Знаю, хотел было сказать Литвинов. Он классно стрелял, на базе изучал топографию, научился четкому взаимодействию в паре, прошел курс по минно-подрывному делу (обязательная дисциплина для обеспечения отхода с позиции); высококлассные инструкторы научили его пользоваться средствами связи, приборами наблюдения и определения дальности. И вообще сам он представлял собой отдельную боевую единицу, на профессиональном языке – был бойцом высокой самостоятельности.
– Думаю, дневка у них была здесь, – показал сержант на карте, – в пяти-шести километрах к востоку от разъезда Немчанка. Основная база еще дальше – примерно в пятнадцати километрах. – Он намеренно указал неточное базирование отряда Седова, чтобы не вызвать у капитана подозрений.
Основная база, вспоминал Литвинов, предназначается для длительного пребывания на ней разведгруппы, возможно, на весь период выполнения задачи.
– Между дневкой и основной базой я бы разместил тайник с боеприпасами, восточнее – с продуктами, еще дальше укрыл бы 2-й комплект радиостанции. Здесь и здесь, – показал он, – также боеприпасы и инженерные средства. А вот тут, на отметке 40 – условное название поселка 65-й километр, – разбил бы запасную базу.
– Почему именно там?
– На карте отметка: заброшенный поселок. Ни души.
– 15 километров от основной, – заметил капитан Шаров, – не далековато?
– Нет, товарищ капитан, в самый раз. Разрешите вопрос?
– Давай.
– Район базирования условного противника назначался группе Седова командованием или старший прапорщик сам определил место?
– А ты потом спросишь у него. Если такая возможность тебе представится.
– Понял, товарищ капитан.
Глупый вопрос. Даже место расположения запасной базы, а их несколько, должно быть известно лишь командиру группы и его заместителю. Это правило. На ней должно быть все: укрытия для личного состава, выгодные в тактическом плане позиции на случай внезапного обнаружения противником, а противник – это отделение сержанта Литвинова; места для выставления охранения, сигнальные средства на путях вероятного движения противника. Упырь следит сейчас за укрытием личного состава от наземного и воздушного наблюдения, обеспечивает, а скорее, умело делает вид, что обеспечивает, свободу маневра группы, быстроту ее развертывания в боевой порядок в случае внезапного нападения и выгодные в тактическом отношении условия для выхода из-под удара или ведения вынужденного боя. Граф Дракула, Ротвейлер и иже с ними обосновались сейчас у пункта водоснабжения, жарят шашлыки (пришла в голову снайпера глупая мысль), оборудовали отхожее место…
Весело, блин, у их костра. Колун наколол дров, Упырь натаскал дичи, Органайзер раздал посуду, Ротвейлер пошел в дозор, Абдулла – мастер маскировки – накладывает на лицо натовский грим. Только Рудгер Хауэр ничего не делает.
Литвинов слушал вводную, кивал на пояснения командира роты, задавал вопросы. Главные из них: кто будет выступать в качестве контролера его разведывательной группы; кто уполномочен командованием полка задавать «вопросы на засыпку» командиру рейдовой группы и бойцам и фиксировать их на бумаге; кто
