Сантоса среди них нет. И не было.
Не было?
Подкидыш мог и проиграть этот бой, который начался с его преимущества, и вел он со счетом четыре – ноль. Но не всегда хорошее начало принимает хороший оборот.
Адам развязал себе руки, оказавшись на «зачищенном» судне. Сменив магазин и обогнув кабину с другой стороны, поляк вышел на группу спецназовцев, зажавших Паршу и Сантоса; его от них отделяло только два борта. Он стал свидетелем того, как Парша удачно отстрелялся в головного спецназовца и тот припал на колено, машинально придавливая спуск. Пули ударили в металл фальшборта и срикошетировали в Паршу уже от стены контейнера, в результате чего голову пирата посекло. Но по сравнению с безобразными струпьями на его коже это были царапины.
Второй спецназовец получил возможность отстрелять в Паршу, прикрываясь раненым товарищем. Адам снова выстрелил в последний момент, щекоча себе нервы. Крупнокалиберные пули снесли противнику челюсть, и он упал на палубу с обезображенным лицом. А рулевой «Феникса» уже отстрелялся по третьему и поймал на мушку четвертого. Нападение со стороны зачищенного объекта оказалось для команды Канады полной неожиданностью. И Адам сравнял счет: четыре – четыре.
Пользуясь замешательством спецназовцев, он юркнул обратно в кабину и, не включая реверса, толкнул рукоятку газа вперед. Машина заревела; и, если бы рулевой дал полный ход баркасу, тот сорвал бы абордажные якоря и умчался прочь.
Противник ждал именно этого хода, хотя он и не являлся главным событием. Но Адам достиг главной цели: отвлек на баркас внимание основных сил противника. Спецназовцы ждали, когда на борт «Феникса», готового сорваться с места, посыплются пираты, и тогда они откроют по ним огонь.
Говоров не мог не оценить помощи своего рулевого, который в одиночку уложил троих или четверых боевиков и дал командиру возможность уйти из этого коридора.
Возле надстройки он встретил остатки своей команды, поредевшей на треть. Так получилось, что одна половина корабля осталась за противником, другую удерживали пираты. И баркас оказался на той половине.
Рулевого Говоров сравнил с мавром: он сделал свое дело и может удалиться. Это в его сторону сейчас было направлено пять или шесть стволов. Поливать его огнем было бессмысленно, в противном случае спецназовцы только раскроют свои позиции. И рулевой, на деле доказавший, что его мозги чего-то стоят, не станет больше стрелять. Он и так сделал больше, чем вся команда пиратов, плюс включил машину и буквально наэлектризовал противника.
– У них нет гранат, – перекричал рев мотора Немец. – Иначе они забросали бы поляка.
– Может быть, – ответил Говоров. – Но когда они потеряли половину команды, для них идеальный вариант, чтобы мы отступили на баркас и убрались к чертовой матери. Или они потом будут завидовать мертвым.
Канада ориентировался в обстановке лучше и быстрее, чем Винни. И отдал ему приказ на правах старшего:
– Остаешься здесь. Все внимание на баркас. Любой, кто перешагнет его борт, – враг.
Он оставлял Винни и двух своих бойцов в относительно безопасном месте. Образно говоря, коридор, образованный правым бортом и стенами контейнеров, еще дымился после перестрелки, и противник его вряд ли использует. Канада, отвоевывая инициативу, поспешил продвинуться по левому коридору как можно дальше, вплоть до надстройки.
На вопрос Немца «Что за чертовщина тут происходит?», Говоров ответил:
– А ты сам не видишь? Здесь работает спецкоманда, и задача ее – уничтожить пиратскую группировку. Причем конкретную – йеменскую. Иначе они не сунулись бы в Игольное ушко.
– А может, у них более определенная цель?
Говоров был знаком с материалами о пиратских нападениях в Игольном ушке, а в одной электронной газете промелькнуло конкретное имя – Сантос; во время нападения на сухогруз «Танго» несдержанный на язык Риппер назвал командира по имени. Это несмотря на то, что установки были четкими: никаких имен, только позывные; командир – он и в Африке командир.
«В нашем штабе в курсе, кто бомбит суда, рискнувшие приблизиться к архипелагу». Со стопроцентной уверенностью Говоров мог сказать, что информация о двух группировках, «французской» и «испанской», не прошла мимо внимания штаба. Но кто еще мог мониторить обстановку в районе архипелага таким образом, чтобы прийти к неожиданному, шокирующему результату? А результат звучал по-киношному зловеще: «Сантос жив». Только в одном месте, в одном семействе могли прийти к такому выводу. Но зачем тому же Гальяно мониторить пиратоопасные воды, когда Винни четко доложил ему: «Сантос и Мария мертвы. Дело сделано». Все так, если бы не одно «но». Говоров не мог сказать с полной уверенностью, добрался ли Подкидыш до Нового Орлеана. Его лодка могла пойти ко дну, его команду могли расстрелять соседи с сомалийской территории, бороздящие местные воды в поисках добычи, не гнушающиеся даже поношенной одеждой.
Ловушка на «Волноломе» была приготовлена грамотно. Кто бы ни разработал эту операцию, он ошибся в одном: пираты собирались не разгружать товар в море, а доставить его на берег. А это означало смерть для затаившихся в контейнерах бойцов. Риппер распрощался с жизнью. Спецназовцы смели Дакоту, всех, кто остался у контейнера. Если бы не Адам, они бы достали и Говорова – просто «тупо» стреляя в проход.
– Рыжик, Немец, держите этот коридор.
Остальными бойцами Говоров «заткнул» левый рукав. И когда они заняли свои места, то отрезали противнику последний путь к надстройке, а значит, к управлению кораблем.
– Парша, со мной.
Сергей поднялся по лестнице в рубку. Окно открывалось вперед, и подалось оно легко, зафиксировавшись в крайнем верхнем положении, на последнем зубце храпового механизма.
Бак и загруженная палуба были у Сергея как на ладони. И даже один вооруженный автоматом человек мог удерживать ее, имея надежный тыл.
– Туши свет, Парша, – распорядился Говоров. – Готовься по моей команде дать длинный гудок. Сразу же давай малый и бери курс на Остров.
Парша легко ориентировался в рубках морских судов.
– Сделаю, – сказал он, трогая вновь посеченное лицо.
Сергей примерился к прыжку и махнул товарищу: «Давай!»
Оглушительный гудок подтолкнул Говорова. Легко касаясь рукой нижнего откоса рамы, он спрыгнул на крышу контейнера. Успел перекатиться через плечо и распластаться на металлической поверхности, когда гудок, под который он замаскировал прыжок, прервался.
Ронни Канада был вынужден отступить. События на борту «Волнолома» развивались так стремительно, что он не успел подумать о том, что пираты ближе к управлению кораблем, а экипаж судна уже был блокирован в кормовом трюме. Корабль медленно, как бы со скрипом оснастки, стал менять курс. Минуту назад он дрейфовал в западном направлении, теперь медленно шел на восток. Канаде необходимо было что-то предпринимать, иначе бездействие приведет его на Пиратский остров. За убийство пиратов его там порвут на куски.
Он обменялся взглядом с Подкидышем. Казалось, тому для раскачки требовался именно взгляд Канады. Винни отошел от контейнеров к носу на такое расстояние, которое позволило бы ему сделать прицельный выстрел и в очередной раз показать себя мастером обстреливать рулевые кабины. Когда к нему присоединился Канада, они одновременно спустили курки.
Парша пригнулся. Пули прошли выше его головы, но осколки стекла впились ему в шею и лоб. Он выругался: «Сколько можно!»
Говоров не упустил возможности, которую ему предоставили два стрелка: по звуку выстрелов и звону
