Наиболее удачливые застолбили себе место на спаренных стульях, ожидая, разумеется, одну, а то и две беспокойные ночи. Издержек кочевой профессии репортера фактически не существует, и подчас спартанская обстановка была уютнее домашней.
Репортеры уже успели передать в свои редакции информацию о побеге двух заложников; кто-то не преминул прокомментировать: мол, ответ террористов не заставит себя ждать.
Никто и не надеялся, что руководитель штаба так скоро разрешит побеседовать хотя бы с одним бывшим заложником. Репортеров интересовало буквально все. Выжать, выкрутить всю подноготную. «Не местный?» – угадывал настроение журналистов генерал. Так в регионах уже рвут цепи региональные же корреспонденты; без намордников, они готовы сорваться по месту жительства репортерской жертвы. Взять след и нестись напропалую, рвать в клочья. Неважно, кто жертва: любой крестьянин из дремучей Тьмутаракани мог стать звездой, незаурядной личностью. Выбежала бы из захваченного здания дворняга, журналисты тотчас бы установили, что ее бабка некогда согрешила с йоркширским терьером.
Кудряшову не сразу удалось угомонить свору борзописцев. Он несколько раз выкрикнул: «Внимание! Прошу тишины!»
– Предупреждаю каждого из вас, – генерал обвел взглядом притихшую толпу. – Без моего разрешения давать информацию в эфир запрещаю.
– Сколько ждать? – спросил кто-то.
– Недолго. – Кудряшов легонько подтолкнул обалдевшего спецназовца в спину. – Он ваш. Прошло всего десять-пятнадцать минут, а репортер центрального телеканала Игорь Данилевский повторил за генерал- полковником Кудряшовым: «Недолго». Да такую информацию можно давать лишь после освобождения заложников. После штурма? Выходит, развязка совсем близко?
К такому мнению пришли большинство журналистов. И в конференц-зале на какое-то время воцарилась тишина.
40
Снайперы «Альфы» работали парами. Одна снайперская пара расположилась в кабине башенного крана, находящегося от захваченного объекта на расстоянии 300 метров. Они были вооружены английскими снайперскими винтовками «AW SM» («Arctic Warfare Super Magnum») калибра 8,60х70 (патрон «338 Lapua Magnum»). Максимальная эффективная дальность – до 1100 метров. Оптические прицелы переменной кратности.
Переднее стекло кабины открывалось вперед. Небольшой щели – порядка двадцати сантиметров – было достаточно и для наблюдения, и для выстрела. Оба снайпера изредка ловили на себе взгляды чеченских стрелков, однако оптика, установленная на их штурмовых винтовках, оставляла желать лучшего: кратность всего полторы единицы. Этого было недостаточно, чтобы в деталях разглядеть объект, находящийся на удалении едва ли не в полкилометра.
Пара «ашников» через пару разбитых же окон центрального здания вокзала видели двух террористок. Ориентировку на них снайперы получили, уже будучи на огневой позиции. Отыскивая цели, стрелки ориентировались на короткие записи, сделанные на маленьких листках бумаги с клейкой основой; они были приклеены непосредственно на стекло кабины и постоянно находились перед глазами, как своего рода фотографии. По мере изучения группы людей, попадавших под подозрение, круг подозреваемых сужался. В зоне видимости снайперов (сектор стрельбы и наблюдения 15 градусов, направление 155 – 170) были четыре ряда сидений в первом зале ожиданий – с третьего по шестой. По этому факту и согласно местам, которые могли быть заняты шахидками, снайперы могли вычислить лишь две цели. Это вторая скамья (всего на скамье могли разместиться пять человек) третьего ряда и вторая – шестого. То есть каждый снайпер уделил вниманием минимум пять человек: в ориентировке было сказано, что террористки сидят лицом к лифтам. Что, конечно, сужало круг поисков. Потому что скамьи были спаренными, спинками друг другу, и две считались как одна. Что касалось второй скамьи девятого ряда, она была вне зоны видимости этой пары снайперов.
Короткая запись на листке-ориентировке (первая строка): Ева Акуева, 20 – 25 лет. Расположение шахидок (1 – 3, 1 – 6, 1 – 9, 2 – 3, 2 – 6, 2 – 9) стояло отдельной строкой.
Вторая скамья третьего ряда. Первым сидит мужчина сорока – сорока пяти лет. Рядом молодая смуглолицая девушка, попадавшая под ориентировку на Еву Акуеву...
...Без головного убора, волосы короткие, темные, в ушах массивные серьги, пальцы унизаны перстнями и кольцами, в одной руке сумочка, другая находится в кармане дубленки.
По правую руку от нее совсем юная девушка лет 14 – 15. Одета в блестящую шубку, голова также неприкрыта, волосы длинные, схваченные резинкой. Попадает под ориентировку на Ракият Аушеву и Лейлу Эктумаеву...
...Рядом лет тридцати светловолосая женщина в твидовом пальто с меховым воротником.
Последней к проходу сидит женщина лет двадцати с небольшим. Попадает под ориентировку на Эллу Хаджиеву, а также на Марему Гериханову...
...На голове шерстяной берет бежевого цвета, волосы черные, прямые, широкая утепленная куртка застегнута до подбородка, руки в карманах.
Вторая скамья шестого ряда. Первой к проходу сидит лет двадцати пяти женщина с ребенком на руках. Попадает под ориентировку на Еву Акуеву. Волосы ярко-рыжие, длинные, одета в теплый свитер, пальто перекинуто через спинку. Следом за ней, сгорбившись, сидит пожилая женщина лет 60 – 65, рядом молодой
