– Не хочешь ли ты сказать, что это Лемке прошел здесь ночью? Я сказал тебе, чтобы ты посмотрел, где Алина.
– Я здесь, Ларс. – Женщина уже стояла возле палатки и зашнуровывала ботинок.
– Вальтер! – Шеель подозвал к себе Майера. – Возьми с собой Йорга и отправляйтесь вниз. Посмотрите, откуда ведут эти следы. И вообще, есть ли они там.
Майер, еще не до конца проснувшись, не понимал, чего хочет от него командир. Он хлопал глазами и силился что-то понять.
Шеель махнул на него рукой и подозвал Крамера:
– Дитер, ты, надеюсь, слышал, о чем я просил? Посмотри на эти следы и поищи такие же внизу. Если таковые найдутся, попробуй определить, откуда пришел этот человек. – Шеель внезапно опустил руки. – Хотя и так ясно, откуда: снизу.
К нему подошел Кепке:
– Ларс, я думаю, для начала нужно спросить…
Капитан не дал ему договорить. Он обвел всех взглядом:
– Ну, никто никуда не ходил ночью?
Ответом послужило молчание.
Командир знаком отпустил Крамера и Больгера и обратился к Майеру:
– Ты проснулся, Вальтер?
Тот кивнул.
– Тогда бери с собой Мартина – и вперед, по следам. Стрелять без глушителя не разрешаю. Все. Алина и Хорст готовят завтрак, остальные снимают палатки. Да, Хорст, поднимай русских, пусть выходят на связь с поисково-спасательной базой.
– А кто мне будет помогать?
– Русские. Бери их в помощь.
Шеель проводил глазами быстро удаляющиеся от него фигуры Майера и Вестервалле. Пожалуй, он правильно сделал, что вперед послал именно Вальтера: тот работал в горах, у него неплохой опыт за плечами. Гиндукуш – те же Гималаи, только вид сбоку.
– Ларс, кто же так дерзко протопал по лагерю?
Шеель обернулся, чтобы ответить Алине, но она задала очередной вопрос:
– Может, понадеялся, что его следы скроет снег?
– Наверное, это так, – пожал плечами Ларс. – А снега как раз и не было. Ничего, Вальтер и Мартин быстро достанут его. Им стоит только преодолеть небольшой подъем под лавиноопасным склоном, а там откроется широкая панорама. Они возьмут его.
«Но кто же это, кто?» – вслед за Алиной повторил он.
…Скоков жадно ловил обеспокоенные взгляды командира. Он упивался ими. Еще ничего не зная, ни о чем не догадываясь, он доверился своему сердцу; а оно стукало сегодня возбужденно, отдаваясь в висках
Он сворачивал палатку, бросая взгляды на двух террористов, бойко уходивших вперед. А впереди них – едва заметная ниточка следов; она вела их от лагеря к крутому склону. Сегодня что-то должно произойти, думал Скоков, не представляя, однако, что и как. Но знал, что именно сегодня.
– Ты думаешь, это Серега? – шепнул ему Вадим, когда они укладывали палатку в чехол.
– Пока ясно только одно: это не их человек. А если не их, то наш.
– Я не пойму его тактики – если это действительно Сергей. Чего он может этим добиться?
– Не знаю, Вадим, но скоро все станет ясно. Он единственный военный в нашей экспедиции.
– Думаешь, он нашел трупы?
– Думаю, да.
– Но почему не сообщил?
– Кому?
– Хотя бы в поисково-спасательную базу. Один он ничего не сможет сделать.
– Наверное, на то у него были причины. Серега – ответственный парень.
– А может, это и не он, – закончил разговор Паненок.
Крамер и Больгер вернулись через полчаса. Командир мрачно выслушал доклад: следы уходят далеко – наверное, к предыдущей стоянке. Туда, где они с Кепке так жестоко расправились с Дитером Лемке. А теперь именно его ботинки (у всех была обувь одной фирмы) сорок шестого размера прошагали в ночи мимо лагеря. Капитан не боялся покойников, иначе он давно сошел бы с ума. К тому же покойники не ходят и не возвращаются. Все, кого отправил на тот свет Ларс Шеель, до сего времени никак себя не проявили. И не проявят. Он имел дело с живым человеком, который либо одолжил обувь у Лемке, либо носил тот же размер от той же английской фирмы. А Лемке там, где ему положено быть: под снегом в расщелине.
Майер и Вестервалле ушли час сорок минут назад, сейчас все было готово, чтобы двинуться вслед за ними. Но Шеель не торопился.
Кепке напомнил ему, что пора уходить.
– Успеем, подождем еще немного. Может быть, Мартин и Вальтер уже возвращаются.
– Если мы будем медлить, чехи сократят дистанцию.
– Не сократят. В лагере, где они провели ночь, они останутся еще на сутки.
– Послушай, Ларс, ведь это не только твое дело, – Кепке постарался перечить командиру мягко. – Ты сказал, что чехи останутся в лагере еще на сутки, это точные сведения?
– Да, информацию я получил вчера вечером. Если Мартина и Вальтера не будет еще два-три часа, мы снимемся с места.
Кепке промолчал. Любыми степенями иронии, начиная с легкой, он не владел. Но что-то заставило его усомниться в правдивости командира. Отсрочка, которая, в общем-то, была сейчас нужна, представлялась как бы сама собой, но ее прародителем был Координатор. Невидимый и всезнающий. У Кепке иногда складывалось впечатление, что, когда нужно, он находится в их отряде, а если необходимость в нем отпадала, он телепортировался в отряд Мирослава Кроужека. А сегодня что-то подсказывало Кепке, что все наоборот: это не Шеель узнал о какой-то заминке у чехов, а там узнали, что отряду Шееля нужна отсрочка. Ларс всегда говорил, что держит с Координатором постоянную связь, но Хорст ни разу не слышал разговора командира с Координатором: Шеель, вооружаясь рацией и мобильным, адаптированным к спутнику телефоном, около десяти вечера уединялся. Но разговаривал ли он с Координатором действительно, Кепке не знал.
«Черт его знает… Может, просто делает вид», – думал он.
2
Сергей старался как можно быстрее пройти опасное место под крутым склоном, где неподвижным мазком «отмороженного» мариниста застыли огромные снежные волны. Казалось, дыхни – и это снежное море оживет, с ревом сорвется с картины, затопляя и сметая все на своем пути. Ощущение опасности было настолько сильным, что те двести метров опасной зоны показались Сергею вечностью. Он смог с облегчением вздохнуть лишь тогда, когда оказался на одной из многочисленных пирамидальных скал, нагромождение которых напоминало скальное ребро Мыши в общем массиве Канченджанги, только в миниатюре: не такое продолжительное и не столь высокое.
Это было, пожалуй, единственное место, где он мог укрыться и отдохнуть. Но об отдыхе он сейчас не думал. Солнце уже вставало над горами, подталкивая его к активным действиям. Он вызвал огонь на себя и уже чувствовал на себе его отблески.
Ноги гудели от напряжения и просили отдыха, желудок робко попискивал, надеясь на плотный завтрак.
«И не жди», – пообещал ему Сергей, налегая на сладкое. Он съел несколько печений и полплитки шоколада. Потом всыпал в рот две щепоти растворимого кофе, разжевал и проглотил вместе с глотком подтаявшего снега.
Фигуры Майера и Вестервалле нарисовались под склоном как-то неожиданно. Сергей на несколько мгновений почувствовал в теле слабость. Но быстро пришел в норму, принимая допинг: он смотрел на немцев в бинокль Лемке, отчетливо видел в их руках оружие и, преодолевая себя, представлял замерзшие
