– Родик, останься, – кивнул Джеб. Он облегченно выдохнул. Напряжение чуть ослабло.
Он пошел за капитаном к передней надстройке, где по определению располагались лучшие каюты. Блинков еще раз обернулся на женщину, так привлекшую его внимание. Похоже, танец ребят захватил ее. Она хлопала в ладоши и пыталась двигаться под «кислоту». Это у нее выходило плохо. Она исполняла восточный танец, плавно и широко поводя руками и длинной изящной шеей. Лишь подойдя к каюте Камиля, Джеб вдруг понял, что больше всего его смутило и на что он должен был обратить внимание в первую очередь. Подростки были неарабской внешности. Европейцы?
Пока он приводил мысли в порядок, шкипер придерживался инструкций. Он снял навигатор с замка и опустил ручку, чуть-чуть приоткрывая дверь.
– Пожалуйста, – шкипер снова наклонил голову и оставил Блинкова одного.
Джеб на всякий случай постучал и, не дождавшись ответа, вошел.
На широком диване, застеленном атласным покрывалом, лежал Юлий Завадский. То, что он был мертв, было видно с полвзгляда. Его руки покоились на груди и держали видеокассету.
Джебу ничего не оставалось, как вставить ее в деку магнитофона и включить воспроизведение. Чутье подсказывало ему, что тянуть не стоит, он потеряет время.
Первые же кадры, которые Кок мог отнести к одной из американских киностудий, начали расставлять все на свои места. В голом человек Блинков узнал Юлия Завадского. Его обрабатывали две проститутки в наряде египетских цариц. Джеб невольно бросил взгляд на покойника и нервно, дергая глазом, прокомментировал:
– Да, брат, уделали они тебя насмерть.
Завадский был виновником срыва операции. Абрамов оказался прав насчет откровенности Хакима. Но что-то поздновато господин Завадский сообщил своему хозяину о провокации. Это случилось утром вчерашнего дня. Те три часа, которые Камиль провел на своей яхте, стали решающими. После он говорил, выплескивая горечь, не с гостем, а с врагом. И уже в то время готовил удар.
Блинков хотел выключить магнитофон, но в кадре появился сам Хаким. Серый костюм, темная рубашка. Его брови и ресницы черны, словно подкрашены тушью. Короткая бородка кажется фальшивой.
– Привет, Джей-Би! Не стану опускаться до дешевых обличений. Ты все понял, когда взглянул на моего мертвого агента. Теперь посмотри, что лежит на столе. Сними ткань и посмотри. Это ядерный заряд советского производства «РА-115». Его таймер поставлен на тридцать минут. Ты можешь выбросить его за борт, а можешь не делать этого.
Блинков еще не сдернул покрывало со стола. Он лихорадочно соображал, в каком месте Красного моря находится судно и сколько до берега. По приблизительным прикидкам – в тридцати километрах от Бур- Сафаги. В этом городе Блинков не был ни разу. Хотя слышал, что недавно отстроенный курорт может соперничать с курортами Хургады. Недалеко от порта есть остров, вспоминал Джеб. Кажется, он называется Тобия. Это не считая мелких рифов. Севернее порта расположена американская военная база.
Блинков наконец-то откинул ткань и увидел ядерный боезаряд. На продолговатом электронном циферблате замерли цифры – 00:34.
Не угадал немного Камиль, пронеслось в голове Джеба. Сбежал на четыре минуты раньше. Он перевел свои часы в режим секундомера и поставил обратный отсчет с тридцати четырех минут.
А видеомагнитофон продолжал работать. Звучали вопросы Хакима и ответы Завадского:
– Русские знают про ядерные заряды с «Хьюга»?
– Нет. Американцы скрывали от них эту информацию.
– Почему?
– Потому что это советские заряды.
– Почему «Аман» не поделился с русскими этой информацией?
– Израиль выступал посредником в операции по передаче ядерных зарядов. Шеф «Амана» был на переговорах в Иордании, вылетал в эту страну инкогнито. Это была инициатива нашего премьер-министра. Как ответные меры на продажу Сирии российских ракетных комплексов «Стрелец» и «Искандер». Дальность полета этих ударных ракет перекрывает всю территорию Израиля. Вяжет по рукам нашу авиацию. Беспокойство по поводу этой сделки высказали мы и американцы. Раньше мы могли контролировать всю территорию Сирии. Русские же…
Это был голос с того света.
Завадский мертв; на экране телевизора он – на седьмом небе; и там же – между жизнью и смертью. Прошел все этапы превращения подобно куколке. И в конце концов загнулся. Загнулся, сволочь!
Блинков нашел шкипера на мостике.
– Ты знаешь, что твоего хозяина нет на яхте?
– Я не имею права заходить в его каюту.
– Похоже, тебе все равно.
– Так и есть. Я только выполняю свою работу.
– Разворачивай судно и бери курс на Бур-Сафагу.
– Я не могу сделать этого без приказа господина Хакима.
