осмотрел внутренний двор ресторана с выходами в оба конца.
Когда он вернулся на второй этаж, за его столиком сидел коротышка с длинным лицом и отбеленными зубами. Такие низкорослые типы с лошадиными мордами смотрятся гигантами на экранах, мимоходом отметил он.
– Андрей? – улыбнулся коротышка.
– Он самый. А ты Александр?
– Да.
– Ты больше на Саню похож. Рад встрече.
– Взаимно.
– Ты хорошо говоришь по-русски, – заметил Вихляев.
– Испанцы хорошо относятся к русским, – невпопад, как показалось Вихляеву, объяснился собеседник. – Перейдем к делу? – предложил Александр.
– Было бы неплохо. Мне нужен хороший пистолет с глушителем и армейский нож.
– Приличный нож фирмы «Левинсон» купишь в соседнем универмаге. Назови марку пистолета.
– Обычно я работаю со специальным «вулом». Патрон «СП-4» с отсечкой газов делает его бесшумным. Мне все эти модные фишки вроде полимерной рамы, индикаторов взведения курка и магазина размером с багажник ни к чему. Я предпочитаю сделать точный выстрел.
– Значит, тебе подойдет «зиг» «Р-220».
– Европейский вариант? – спросил Вихляев, хорошо знакомый с этим типом швейцарского пистолета. Действительно, подумал он, если тебе нужна точность и надежность, а не бесполезный тюнинг, «зиг-зауэр» любой серии сгодится для этого, даже первый – «двести десятый».
– В Европе выпуск этой серии прекращен, – объяснил продавец. – Могу предложить американский. Отличия несущественные: кнопочная защелка магазина перенесена к основанию спусковой скобы, затворы и рамка из нержавеющей стали. Магазин на восемь патронов. Что еще? Удлиненный ствол для установки глушителя. Точность стрельбы очень высокая.
– Для такого типа пистолета, – внес коррективы Вихляев.
– Просто очень высокая.
– Ладно, пусть будет по-твоему. Цена?
– Фиксированная. Пять тысяч.
– Опции?
– Стандартные. Два запасных магазина, глушитель, «аптечка».
– Когда и где я смогу получить оружие?
– Вариант здесь и сейчас тебя устраивает?
Вихляев кивнул. Отсчитав пять тысяч евро, он накрыл их ладонью и стал ждать продолжения действий продавца. Александр позвонил по телефону и что-то коротко сказал на испанском. Не прошло и десяти минут, как к ним подошел черноволосый парень лет двадцати. Он положил на стол коричневую коробку с подарочной лентой и тут же удалился. Покупатель снял ленту, открыл коробку и скупо улыбнулся, увидев «зиг-зауэр» и все, что прилагалось к нему. В углублениях поролона пистолет окружали обоймы, глушитель, «аптечка» с масленкой, шомполом, отверткой, протиркой.
– У тебя есть личный контактный телефон? – поинтересовался Вихляев. – Ну чтобы не через «диспетчера» с тобой работать, а напрямую.
– Я работаю только через «диспетчера». – Александр легонько постучал ладонью по столу.
– А, ну да, – встрепенулся Андрей. Он поднял коробку, которую поставил на деньги, и кивком предложил продавцу забрать плату за покупку.
Он никогда не был одиночкой и вот в одночасье стал им. Сейчас. Не во время убийства Юниора и Ветерана, а сейчас, когда шел на задание. Ему казалось, он сам себе приказал убить Гриневича, а не какой-то там Курбатов, не говоря уже о его прихвостнях.
Он стал моложе – на много лет. Это странное ощущение вечной молодости или стремительного возвращения к ней будоражило душу Андрея. Он не поверил бы зеркалу, если взглянул в него, ибо увидел бы отражение тридцатипятилетнего человека с резкими складками на лбу и сетью ранних морщин под глазами.
Он шел на это задание на одних ощущениях. Он столько раз выводил из строя сигнализации, что эта обязанность ему обрыдла. Он порой играл у себя на нервах, а с товарищами – в «русскую рулетку». Наблюдая за домом Курбатова, он не видел никакого попугая. Никакая птица не гадила на датчики движения, и они в тот вечер могли быть включены…
Тогда он играл. А сейчас… доигрывал?
В аэропорту Шереметьево-2 Романов навел справки, есть ли рейс до Барселоны, и подал паспорт на имя гражданина Израиля Михаила Стимера. Пока ему оформляли билет, Костя услышал много нового и по ТВ, и от пассажиров, также вылетающих в Испанию.
Теракт на Беговой правоохранительные органы пока не связывают с убийством депутата Михаила Курбатова. Кто-то из журналистов задал вопрос о «чеченском следе», поскольку по отцу Курбатов – чеченец. Когда по телевизору показали фотографию предполагаемого киллера, Романов уже проходил паспортный контроль.
Пограничнику было некогда смотреть на преступников. Подходил к концу последний час его работы, он устал сличать лица с фотографиями в паспортах. В его работе главным был фактор схожести двух лиц. И он, «пропустив» сотню, не смог бы уверенно сказать, что видел этого человека, проверял его документы.
