казилкана руку, но тот совершил большее: жестоко расправился с самим судьей и казнил его семью.
И вот спустя десять дней после расправы над казилканом люди Расмона снова стоят во дворе дома Кадыра.
– Что хочет от меня Безари? – Мозг Кадыра по обыкновению был затуманен гашишем.
– Чтобы ты вместе с нами прибыл в Умуджкант, – последовал ответ.
У Кадыра отсутствовало желание тащиться в такую даль. Он даже по собственному двору передвигался неохотно. Настроение хозяина было написано на его лице.
– И что я там забыл? – спросил он.
– Безари хочет, чтобы ты посмотрел на казнь Назира. Он велел напомнить тебе, что именно Назир убил твоего брата. После казни мы отвезем тебя домой.
Как же не хотелось Кадыру ехать к Расмону!.. Но что-то священное звучало в словах посланников командира. Удовольствия от казни он не получит, но, может, брату на небесах будет спокойнее.
Проклиная беспокойного Безари, Кадыр собрался в дорогу.
Кроме боевиков Безари, из района Нижнего Пянджа приехали шесть человек, включая Кадыра. Они стояли отдельной группой неподалеку от клетки с пленником, равнодушно поглядывая в его сторону. Из своей резиденции появился Расмон.
Он доброжелательно улыбнулся гостям, приветствуя их по местному обычаю.
– Я собрал вас, чтобы вы приняли непосредственное участие в казни.
От этих слов Кадыр недовольно скривился. Ему совсем не хотелось пачкать руки даже о человека, унесшего жизнь его брата. Нажать на спусковой крючок пистолета или автомата – еще куда ни шло, но Безари наверняка приготовил что-то оригинальное, отчего внутренности Кадыра долгое время будут дергаться и проситься наружу. Рядом с ним стояли люди, которые также пострадали от рук Орешина. Кадыр не мог поручиться, что они испытывают нечто подобное: отвращение, нежелание. Однако они все принимали участие в переговорах с судьей, изредка бросая взгляды на исхудавшую женщину с запавшими щеками и такого же слабого, беззащитного мальчика. Без них шестерых, которых казилкан в начале беседы назвал незнакомым словом «пацифисты», разговора с судьей не получилось бы. Он бы просто не пришел к Безари.
Кадыр бросил взгляд исподтишка, пытаясь по лицам земляков определить их настроение. Похоже, все они были не в восторге от затеи Безари. Он втянул их в мрачную и кровавую историю с судьей, теперь решил привлечь к казни русского командира. И отказаться они не могли – повязаны одной веревочкой.
Безари внимательно оглядел гостей, не пытаясь скрыть усмешки.
– Я так и думал, что никто из вас не откажется принять участие в казни. И все же я спрашиваю: вы согласны?
Шесть голов послушно наклонили головы.
Расмон подошел к клетке и опустился на корточки. Довольно долго и терпеливо ждал, когда пленник поднимет на него глаза. Встретившись с ним взглядом, Безари тихо, но внятно сказал:
– Для тебя это будет незабываемое зрелище. Ты и так близок к вратам вечности, но эти люди, – он указал рукой назад, – помогут тебе сделать несколько трудных шагов, которые ты сам будешь сделать не в состоянии. Я видел, как ты пытался уйти из жизни, но прутья решетки слишком часты, чтобы сквозь них могла протиснуться твоя голова. Ты сильный человек, Назир, и я думаю, не будешь сильно кричать. Хотя это твое право: кричи! Вопи! Подними своим воплем стервятников в горах. И они тут же откликнутся, ибо на сегодня им еды хватит.
Безари поднялся и отдал распоряжение своему воину, неопрятному, смуглолицему человеку с гноем в уголках глаз:
– Принеси все необходимое для казни. – Когда боевик ушел, командир снова обратился к гостям, переводя взгляд с одного на другого. – Пленнику я обещал незабываемое зрелище, то же самое говорю и вам. После казни вас ждет обильная трапеза.
Гости молчали. Кадыр уже чувствовал дрожь в коленях, во рту появился неприятный привкус меди. Таджик просто дивился хладнокровию полевого командира, на лице которого продолжала играть самодовольная улыбка.
В кармане Кадыр нащупал лепешку гашиша, отщипнул кусочек, но в рот отправить не успел. К ним направлялся монгол с металлическим крюком для подвешивания туш. Длинная веревка, привязанная к крюку, волочилась по песку.
Желудок Кадыра дернулся, он поднял глаза, посылая отчаянный взгляд на небо, и вдруг увидел то, чего раньше не заметил или просто не обратил внимания: столб позади клетки. Потрескавшаяся древесина лоснилась от нанесенного на нее толстого слоя жира. Вверху столба – сохранившиеся до сих пор электрические изоляторы.
Монгол, не говоря ни слова, подошел к столбу, размотал веревку и ловко накинул ее на изолятор. Отпуская веревку, он подхватил острый крюк, другой конец веревки он продолжал держать в руке.
Кадыр знал, что будет дальше. Пленника проткнут крюком и вздернут на столб. И бесполезными будут попытки жертвы ослабить давление крюка, руки-ноги будут скользить по скользкой поверхности столба. Жертва будет довольно долго умирать, истекая кровью. Тучи мух облепят несчастного, безбоязненно копошась в широко открытом рту и на слизистой глаз.
Ужасная казнь.
А в горах действительно поднимутся стаи стервятников и с резким клекотом устремятся к кишлаку. Завоевывая лидерство, с противным клекотом станут наносить друг другу удары крепкими клювами, помогая себе крыльями.
– Кадыр! – Безари повелительным жестом подозвал к себе бледного гостя. Сам он уже стоял у клетки. Монгол рядом, в руках острый крюк.
