перекрестка.
– Сколько времени это заняло?
– Около пяти минут. Потом я показал ему платный туалет – на пересечении с Пушкинской, знаете? – Сержант облегченно выдохнул: как хорошо, что он вспомнил про платный туалет. Таковой действительно находился в названном им месте.
– Не знаю, – ответил Прокопец, – но, наверное, так оно и есть. Это многое объясняет. Во время пути вы о чем-нибудь говорили или шли молча?
– Молча.
– Хорошо, я составлю протокол, и вы подпишете. И еще. – Прокопец встал, бросив взгляд на стол, достал из сейфа бумажный пакет. Перед Зубковым легла фотография парня, в которого он стрелял.
– Да, это он.
– Во что был одет, не помните?
– Помню, что на нем была коричневая куртка, шерстяная шапка синего цвета, серые брюки. На обувь внимания не обратил.
– У него ничего не было в руках?
– В руках? – Потом можно будет сказать, что он все же пытался сказать правду, но не хватило воли. – В руках у него был «дипломат».
– Какого цвета?
– Черного.
– Как у вас? – спросил следователь.
– Да.
Прокопец быстро отпечатал на машинке протокол допроса. Время от времени он уточнял некоторые вопросы, в частности, просил сержанта припомнить более точное время, уточнить, у какого именно гаража останавливался неизвестный, не запомнил ли сержант порядкового номера гаража и так далее.
Зубков прочел и подписал протокол.
– Спасибо, Вячеслав Иванович, – поблагодарил его следователь.
Зубков кивнул и направился к двери.
Прокопец окликнул его:
– Вячеслав Иванович, одну секунду. Можно мне посмотреть, какими учебниками пользуются сейчас студенты? Когда я учился, помню, был постоянный дефицит подобной литературы.
Зубков вернулся к столу и открыл «дипломат».
Прокопец взял в руки брошюру, которая лежала сверху: «Правоохранительные органы. Вопросы и ответы».
«Судя по словам Зубкова, это должно было произойти здесь».
Лейтенант юстиции Прокопец остановился у одного из гаражей, протянувшихся на некотором расстоянии от лицея.
Да, точно здесь. В первую очередь помощник Аксенова обратил внимание на характерный след, оставленный на стене гаража. Пока рано было судить, след ли это от пули или просто вмятина от удара металлическим предметом. Но след явно свежий, гараж не так давно покрасили, и дефект бросался в глаза.
На бетонном заборе Прокопец обнаружил две выбоины, это уже более отчетливо напоминало следы от пуль.
Прежде чем отправиться на осмотр, Прокопец запросил в РОВД характеристику на сержанта милиции Зубкова. Отличная характеристика. Портил ее лишь один момент: 27 октября 1998 года сержант Зубков не сдал на хранение табельное оружие, пистолет «макаров». Судя по его же показаниям, именно в это время он повстречался с незнакомцем, впоследствии опознанным по фотографии. Как-то уверенно опознанным. Смеркается, незнакомый человек, незначительный проступок с его стороны, молчаливая пятиминутная прогулка в сумерках. Нужно быть незаурядным человеком, чтобы запомнить облик встречного.
Когда в кабинете Зубков рассказывал о своей наблюдательности, помощник следователя не поверил ему. Он не считал, что суть профессии сыщика в том, чтобы подозревать всех и вся, однако поведение Зубкова показалось ему подозрительным. Когда он разглагольствовал о «конфликтных ситуациях со строгим соперничеством», то наблюдал за собеседником, работал. Собеседник нервничал, это было видно невооруженным взглядом. И Прокопец поставил перед собой задачу: найти причины его волнения. Вполне возможно, что милиционер стал свидетелем или участником (это определение пришло позже) событий, которые интересовали не только прокуратуру Новограда, но и московских сыщиков, однако в силу каких-то причин скрывает это. Скрывает и все же делает шаг навстречу.
Можно предположить, что пришел он в прокуратуру, чтобы рассказать о чем-то, но не решился. Коли есть что скрывать работнику милиции, значит – дело серьезное. Представить себе это несложно, так как предположительно именно в тот вечер Виктор получил ранение. Стало быть, сержант является либо свидетелем, либо участником перестрелки.
Допустим, в Виктора стреляли свои – тогда сержант свидетель. Но есть причина скрывать этот факт – например, его просто запугали. Но не станут агенты «Щита» запугивать, положили бы Зубкова рядом с Виктором. Однако того не убили, ранили, профи так не поступают, обычно производится контрольный выстрел в голову. Можно предположить, что Зубков как-то связан с «Группой «Щит», однако об этом потом. Что-то недоделанное, непрофессиональное чудилось Прокопцу в истории с ранением Виктора. Сержант Зубков мог поставить все на свои места.
Вот сейчас помощник следователя приблизительно представлял себе картину происшедшего. Уже не сомневаясь, что в Виктора стрелял именно сержант, молодой следователь пытался найти причину его
