бесцеремонно потянула женщину за рукав:
– Дай мелочь.
Потребовала, как долг.
– Нет, – категорично ответила Татьяна. – Извините, – все же добавила она, превозмогая отвращение, взглянув в недобрые глазки нищенки. – У меня нет лишних денег.
– На мясо есть, – не сдавалась бабка, – а подать нету?
– Для вас нет, – решительно отрезала женщина.
И тут же услышала грязное ругательство в свой адрес.
Она тяжело вздохнула. Язык не поворачивался ответить грубостью профессиональной нищенке, в кошелке которой лежало мясо, а в карманах – уже достаточно денег. В ней ничто не вызывало сострадания, только ее преклонный возраст.
…Санька огрызнулся на бабку, которая грубо толкнула его в спину, и побрел к частным киоскам. Синяк на его лице заметно побледнел, глубокая синева перешла в горчичный цвет. Мальчик был невероятно худ, старая кепка с клапанами надвинута до бровей, ноги утопают в стоптанных, не по размеру ботинках. Он шаркает ими, простуженно шмыгая носом и вытирая его кулаком.
Татьяна невольно следовала за мальчиком. Вот он остановился у киоска, разглядывает витрину. За стеклом шоколад, рулеты, лимонад. Женщина решительно подошла к окошку. Доставая деньги, ловко обронила десять рублей. Покупая бутылку крем-соды, краем глаза наблюдала за мальчиком.
Санька сразу заметил неловкое движение женщины и, приблизившись, наступил на десятку ногой. Вытянув шею, он делал вид, что разглядывает товар на верхних полках.
Татьяна не стала долго задерживаться. Она укладывала лимонад в сумку на ходу. Но все же обернулась. Мальчишка смотрел ей вслед, сжимая в кулаке деньги. На глаза женщины невольно навернулись слезы. Она ускорила шаг.
На выходе из рынка ее окликнул звонкий голос:
– Женщина! Эй, женщина!
Нет, не оборачиваться.
Татьяна пошла еще быстрее. Она ни разу не слышала голоса Саньки, но была убеждена, что это он зовет ее, и знала зачем.
– Да погодите вы! – беспризорник забежал ей вперед. – Ну и походочка у вас! Несетесь, как на пожар.
Его ясные голубые глаза смотрели на женщину с укором. Она комкала в руке носовой платок, не решаясь поднести его к глазам. По щекам катились слезы.
– Возьмите, – Санька протянул ей деньги. – Вы уронили. Я видел.
Она попыталась улыбнуться.
– Да?.. Я не заметила.
– Да вы, вы, – подтвердил мальчик. – Я рядом стоял.
– Не знаю… Надо посмотреть, я точно помню, сколько у меня должно остаться денег.
Она поставила сумку у ног и открыла кошелек.
– Нет, мои деньги все на месте, – заявила она, деловито пересчитывая купюры. – Так что ты можешь взять их себе.
– Зачем вы так? – Санька по-взрослому покачал головой. – Ведь вы нарочно уронили. Возьмите.
Она повторила его жест.
– Оставь их себе.
– Не возьмете?
Татьяна снова покачала головой.
Он разжал кулак, и десятка упала на землю.
Санька, беспечно насвистывая, пошел прочь.
– Саша! – Она впервые назвала его по имени.
Мальчик удивленно оглянулся. Удивление быстро сменилось улыбкой: он узнал эту женщину, которая вчера пыталась разыграть его. Она шла ему навстречу; Санька помог ей, улыбнувшись, теперь на лице женщины светилась неподдельная радость.
– Здравствуй, Саша!
– Здравствуйте. Вы такая рассеянная! – напомнил он и улыбнулся еще шире.
– Давай познакомимся, – предложила она. – Меня зовут Таня.
– А лет-то вам сколько? – удивился беспризорник.
– Мне?.. Двадцать… Ну, около тридцати. Если хочешь, называй меня тетя Таня.
– А зачем? – в лоб спросил Санька.
– Не знаю… Я хочу с тобой поговорить. – Она некоторое время молча смотрела на мальчика, потом наконец решилась. – Вот что, Саша, ты, пожалуйста, не обижайся за вчерашнее. А сегодня я поступлю по-
