его, были похожи на маленьких озлобленных зверьков.
Татьяна поняла мальчика и не стала настаивать. Произнеси она хоть слово на эту тему, и Санька вернул бы ей вещи, которые она ему принесла.
Они снова сидели за столиком в закусочной с устоявшимся духом водочного перегара. Трое мужчин с опухшими лицами нехотя пережевывали бутерброды с дешевой колбасой, пустыми глазами глядя на пластиковые стаканчики, на столе полупустая бутылка водки. В углу пристроился небритый тип неопределенного возраста, ждет, когда подростки лет семнадцати допьют пиво, чтобы забрать у них пустые бутылки.
Санька согласился на кулебяку, видимо, он очень любил ее, но наотрез отказался от бутерброда с копченой колбасой. Сегодня он ел нехотя, как троица за соседним столиком, правда, в его стакане лимонад, но он ничуть не слаще водки, которую глушат мужики. Он нехотя отвечает на вопросы Татьяны, слушает ее взволнованный голос и только один раз встрепенулся, когда она сказала, что работает в поликлинике.
– А у вас эфедрина нет? – спросил он.
Женщина насторожилась. Эфедрин можно употреблять как наркотик. Наркоманы выпаривают его, получая довольно-таки приличное наркотическое средство.
– А тебе зачем? – спросила она.
– Да говорю, друг болеет. Врачи прописали ему эфедрин, а денег на лекарство нету.
Она покачала головой. На некоторое время задумалась. Потом задала вопрос, который мог все расставить по своим местам:
– Эфедрина нет, но есть трамал. Подойдет? – Трамал употребляют как обезболивающее средство, ничего общего с эфедрином он не имеет, наркоманы также приспособились под него, делая выпарку.
– Подойдет, – кивнул Санька, не почувствовав подвоха. – Можете достать?
– Могу. Только вот это лекарство для взрослых, детям оно противопоказано. Сколько твоему другу лет?
– Ему уже можно, – заверил Санька. – Моему другу скоро… двадцать, – ответил он с некоторой запинкой.
– И он плохо себя чувствует? – продолжала допытываться женщина.
– Очень. Не встает последнее время.
Вот черт возьми… Татьяна, задавая наводящий вопрос, практически пообещала мальчику лекарства. Как теперь отказать? Сказать правду? Этим она только оттолкнет мальчика от себя, а сейчас ей просто необходимо узнать, где живет Санька и с кем. Вполне вероятно, что среди наркоманов, может быть, они заставляют его работать на себя. Даже больше: сам принимает наркотики.
– Вот что, Саша, – сказала она. – Трамал очень дорогое лекарство, лично мне оно не по карману, но случайно у меня где-то остались несколько ампул – три или четыре, не помню.
– Спасибо и на этом, – живо откликнулся мальчик. Как и вчера, он завернул вторую кулебяку в бумагу и положил в пакет. – Сегодня сможете принести?
– Посиди здесь, я вернусь через пятнадцать минут, – пообещала Татьяна.
– Работаете рядом или живете? – спросил беспризорник, насторожившись.
– Работаю.
– Я на улице подожду, – кивнул он, – на том же месте.
Все-таки он опасался, что она вернется не одна. Татьяна согласилась.
Принимая от нее маленький сверток, беспризорник быстро попрощался и также торопливо перебежал дорогу. Но все-таки остановился и махнул рукой. Женщина ответила ему и еще некоторое время стояла неподвижно.
Вечером она снова входила в квартиру Аксеновых. Увидев на вешалке короткую кожаную куртку Кавлиса, она захотела тотчас, не попрощавшись, уйти. «Прописался ты тут, что ли», – недовольно подумала женщина, встретив проницательный взгляд Николая.
– Здравствуйте, – довольно сухо поздоровалась она. – А Дмитрия Ивановича еще нет? – спросила она хозяйку.
– Скоро будет. Я передала ему, что ты хочешь с ним поговорить. Обещал не задерживаться.
– Может, мне завтра прийти? – Татьяна готова была отложить разговор на сутки, двое, но только без посторонних. Из категории «новый знакомый» Кавлис, сам того не ведая, уверенной рукой Татьяны резко был отброшен в «посторонние». А может, и догадывался, черт его знает. Смотрит, словно на мишень, видит только яблочко; и ведь не может не заметить, что оно разнобокое. Но виду не подает. Сукин сын!
Наталья подмигнула ей.
– Давай проходи, чаем напою. Коля тоже только что пришел, прямо с мороза.
Татьяна специально села правой стороной к Кавлису, чтобы тот постоянно мог видеть ее пятно.
Слава богу, Аксенов не заставил себя ждать.
– У нас снова гости, – сказал он, заглядывая в комнату.
– Куда ты в ботинках-то! – осадила его жена. – Нормальные люди разуваются, наверное.
– Вымоете, – сообщил Аксенов, снимая обувь. – Вас в доме две женщины. Кстати, не вижу вторую.
– На улице.
– А уроки сделала?
