Нехорошая квартира.
Четверо чеченских боевиков готовили радиоуправляемые замыкатели, состоящие из блока передатчика, двух элементов питания, электродетонатора. Изготовили десять штук, осталось еще столько же. Потом возьмутся за сейсмические замыкатели с самоликвидатором, где главными, не считая тротила, элементами были датчик, срабатывающий при повышении уровня шума, и часы, которые управляют самоликвидацией.
В перерывах «духи» выходили на Тверскую, приводили путан и устраивали «вертолет»: один вставал сзади проститутки, другой спереди, потом менялись местами.
В квартире полно оружия, взрывчатки, выходи на центральную улицу города и начинай валить всех подряд, сотни полторы положить можно, пока не обложат. Но они готовили скрытый, привычный для них удар в спину.
Сергей встретился с Катей в ее машине. Скворцова держала руку на мобильном телефоне, поддерживая связь с едущей позади оперативной машиной. Разговор с Марковцевым предстоял серьезный, и Катя не начинала его на ходу. Она запарковала свою «десятку» на Волочаевской, напротив автосервиса, украшенного рекламой «Славнефти»; не глуша двигатель, опустила стекло и закурила.
Ее настроение передалось Марковцеву. Он уже не сомневался: случилось что-то серьезное. И мысленно обрушился на Катю: какого черта она устроила эту немую сцену!
– Так и будешь молчать? – нарушил затянувшуюся паузу Сергей.
Скворцова знала о старой дружбе между Сергеем и Николаем Румянцевым. Она получила устные указания начальника управления: передать Марковцеву, что операция свернута, и отвезти его на одну из конспиративных квартир на севере столицы. В данном случае Катя не нарушала инструкции, она, рискуя не только своей головой, расширяла их, проявляя личную инициативу.
– Операция провалилась. Я вынуждена отозвать тебя. Этот вопрос согласован с генералом.
– Куда? – Марковцев кивнул на окно. – Автомехаником в сервис? Где и кто прокололся?
Катя выдержала короткую паузу.
– В Афинах.
– Я не верю. И ты знаешь почему.
– Зря ты так, там все серьезно. Николая Румянцева убили. Официальная версия: ритуальное убийство. Только мы установили, что в то время в Афинах находились три человека Матиаса: Рукавишников, Соболев и сам Адамский. У них были авиабилеты в оба конца.
Сергей долго молчал, глядя перед собой и гоняя желваки. Словно грыз зубами жуткие слова: ритуальное убийство. И боялся услышать подробности. Боялся образов, которые уже рисовало воображение. Боялся представить не мертвого отца Николая,
Ритуальное убийство…
– Его убивают, а он молчит, – прорвало Марковцева. – А если говорит, то ради чего его убивать? Подгоняют под «ритуал»… Отыгрываются на нем: «На твоем месте, сука, должен быть он». Зачем ты мне это рассказала? – спросил он Скворцову.
– Потому что никто, кроме меня, тебе этого не скажет.
– Уверена? Я умею выбивать показания, – Сергей скрипнул зубами.
И снова образы застят глаза подполковника. Матиас, этот притворяющийся слепым крот. Адамский, эта помесь овчарки и бультерьера. Целая стая. Представил себе начальника управления в ином свете, его сторожевых, гончих и бойцовых собак, сбитых в единый бойцовый клуб. Себя, откалывающегося от общей стаи. Но в какую сторону? Его уберут люди Матиаса, а генерал Котельников, не имея на руках никаких серьезных документов на банкира, умоет, как Понтий Пилат, руки:
Отпускаю…
Убийцу…
Сергей бросил взгляд на Катю. Она смотрела в сторону, держа в тонких пальцах сигарету и пуская дым в открытое окно. Призадумался: что предпримет Матиас, узнав, что его бывший боевик работал под контролем. Вряд ли станет прикидывать мощь ФСБ – глупо, опасно и бесполезно. Решится ли он бросить вызов самому Марковцеву – вот в чем вопрос. Банкир обязан опередить его – вот ответ. Он покажет старый, желтоватый оскал. Он всю жизнь рычал, скалился и кусал кого угодно. Душил выборочно. Тот же Марковцев, состоя на службе у Матиаса, мог завалить его двор трупами, – но тот чередовал тела с возбужденными уголовными делами на непокорных и тех, кто мешал ему, и складывал в уме сроки.
Сергей постарался взять себя в руки.
– Другого варианта нет?
Катя покачала головой:
– Нет.
– Значит, вся работа насмарку? Отступила перед этим Фильмоскопом? Я остаюсь, – твердо решил Марковцев.
– Тебя уберут, и мы ничем не сможем помочь.
– Меня сто раз хотели убрать.
Сергей закурил, часто и нервно затягиваясь. Перебирал в уме десятки вариантов. Ему необходимо было остаться «в услужении» Матиаса, иначе он сам потеряет уважение к себе.
