– Да.
– А тебя как зовут? – Катя машинально глянула на его кармашек.
– Алексеем.
Скворцова чуть прищурилась. Рядом с ней находился информатор Сергея Марковцева. Она поняла это только сейчас, когда он назвал свое имя. Могла догадаться раньше, когда приводила его в чувство на рабочем месте, у стойки профайлинга.
Она дотронулась стволом пистолета до таблички на кармашке его куртки.
– Даже группы крови нет. Наверное, такая редкая группа, что даже обозначать ее бесполезно.
– Вы о чем?
– Один человек мне недавно сказал: «Не все то пиво, что желтое и пенится». В тот день, когда ты продал ему секреты своего предприятия. До этого я пробивала тебя по каналам ФСБ. Как же так, Леша, ты натурально повелся за бабки? Ну и помощник мне достался… Эй, ты чего?
Катя с недоумением смотрела на увлажнившиеся глаза Алексея Родионова. Они еще больше блестели на его пропыленном, сером лице. Мгновение, и по нему прокатилась слеза, смывая пыль и оставляя белый след.
За последнее время в душе накопилось столько, что только после обидных слов выплеснулось наружу.
Повелся за бабки…
Приобрел редкую группу крови.
Алексей дернул плечом, сбивая Катину ладонь.
– Отстань от меня, сука!
«Не вовремя, – покачала головой Скворцова, – в нем проснулась совесть». Она по-другому представляла себе Родионова.
Все женщина разные. Но для них придумали синтезированное правило об их удивительной способности совершать абсолютно нелогичные, глупые, необъяснимые поступки, продиктованные исключительно сиюминутными эмоциями. Катя в штыки принимала такое обобщение. И только с этого момента начала соглашаться с ним. Она совершила такой поступок в самый неподходящий момент и без малейшего участия рассудка. Эмоции взяли верх.
– Не переживай, – она как могла исправляла свою ошибку – но больше из боязни остаться одной. – Ты не виноват, Леша. Любой мог оказаться на твоем месте. Ты был связан и на прицеле, что ты мог сделать? Сергей нашел бы для тебя пару слов. Он бы сказал: «Такая у нас работа – отправлять в ад слабых, тщеславных, падших на лесть людей». Знаешь, их сколько? Список составлять бесполезно. Поголовную перепись населения надо проводить. Так вот.
Она вела вынужденный душеспасительный разговор в серой комнате с серым человеком, будучи окруженной темными силами.
Ее глаза тоже увлажнились. Она вспомнила Сергея, когда он уходил от нее под утро: «Знаешь, почему я согласился внедриться к Матиасу? Из-за тебя. А ты думала почему?.. Эх ты…» Тихонько хлопнула дверь. Катя осталась с улыбкой на лице. Она была одна и не пыталась спрятать ее. Приятно, когда тебе не говорят, а именно признаются в таких вещах.
Тогда она долго не могла найти себе места. Поставила на плиту чайник и не включила конфорку. Задумала приготовить и угостить вечером Сергея индейкой с ягодной начинкой, мясным рулетом, фаршированным травами, свиным филе с корочкой из пармезана и пряных трав. Но ничего этого не умела, лишь облизывалась на смачные названия.
В общем все, что она начинала в это утро, не могла закончить.
Тихонько хлопнула дверь…
Потом – оглушительно. Выбивая страшным воздушным потоком стекла. И все. Перед глазами жуткая картина – серый потолок, часть стены, озвученная чьими-то хрипами, стонами, выкриками.
– Давай, Леша, настраивайся, приходи в себя. Нам надо в егоровскую лабораторию топать. Кстати, я не представилась: Екатерина. Майор ФСБ.
Они не стали заходить в отделы. Ни мертвым, ни раненым, ни живым ничем не поможешь, только время потеряешь. Катя спешила на помощь одному человеку и гнала прочь робкую мысль: Марковцев единственный на этом объекте диверсант. Другие тридцать человек, захватившие объект, могли вытянуться перед ним по стойке «смирно».
На пути им встретилось не меньше ста человек. Люди перебегали с места на место, из отдела в отдел. Кто-то прятался, кто-то кого-то искал. Тут и там слышались когда громкие и истеричные, а когда тихие и обреченные голоса:
– Нину из «десятки» не видели? Кто видел ее?!
– Санька, ты! Слава богу! А Черемушкин не знаешь где? Он вроде бы к вам пошел…
– Мама, я с работы звоню. Ты только не волнуйся…
– Ты тоже на третий идешь? Все равно всех под контроль не возьмут. Правда, рвануть здание могут.
Скворцова шла впереди Алексея и миновала отдел 12-Г. Родионов задержал ее за рукав свитера и кивнул на дверь: «Пришли».
Пока суматоха не улеглась, они могли передвигаться более-менее спокойно. Скоро любые передвижения будут пресечены гортанными выкриками, автоматными очередями. Отдельные выстрелы слышны в дальнем конце здания, разделенном посередине сквозными маршевыми уровнями.
Да, держать под контролем огромный корпус – дело для нескольких десятков террористов
