Вот и сейчас воркалось...
Крепость он знал, как свой дом. Это гиды пудрят мозги, что она имела четыре входа. Даже Ясон мог перебросить свое нетренированное тело в ста двадцати местах.
Он подъехал на безопасное расстояние с потушенными фарами. Вышел из машины, не закрывая дверцы. Он еще издали заметил свет в крепости. Однако сейчас искусственный свет притупился, как будто его утягивало за собой уходящее за крепостные стены солнце.
Когда он перелез через забор и загородил собой часть прохода, увидел в первую очередь машины. Они стояли в ряд, как на парковке. Казалось, крайняя машина была готова преодолеть подъем, этакую древнюю эстакаду, которая вела к амфитеатру.
У минометного расчета имелись индивидуальные противохимические пакеты, плюс десятипроцентный раствор аммиака. Гедеон Абашидзе инструктировал подчиненных:
– Кожу в случае попадания на нее фосфорорганического вещества энергично протираем дегазатором, после чего обмываем водой с мылом. При попадании ФОВа в глаза конъюнктивальный мешок промываем легким раствором питьевой соды.
Абашидзе не был силен в медицине, равно как и в химии, пусть даже с существенным для него, военного, дополнением: боевой химии. Он слабо представлял себе, как его расчет, а значит, и он сам, может отравиться через желудочно-кишечный тракт. Для этого нужно, ни много ни мало, «расковырять» мину и проглотить содержимое.
Задание разовое. Он разве что будет вспоминать о нем. Но вернее всего – постарается забыть раз и навсегда, как самый страшный кошмар.
Однако он выполнял приказ. Ему сказали проинструктировать, он подчинился, заучив инструкции.
А начинался инструктаж в одной комнате на первом этаже «Филиала». В советские времена она называлась бы ленинской, а так – сталинской.
Солнце катилось к закату. Кто-то из бойцов зевнул, распространяя цепную реакцию; последним на рефлекторную реакцию отозвался Гедеон Абашидзе. И буквально с выдохом в сторону своего заместителя он припомнил, с чего начался его разговор с полковником Шавхелишвили и Гвидо Тероном. Шавхелишвили спросил его: «У тебя есть родственники в Уплисцихе и Атени?» Абашидзе задумался. Родственников у него в этих селах не было. Он прикидывал, что могло крыться за этим, как ему показалось, каверзным вопросом. Он ответил: «Нет». – «Хорошо. Подбери десять человек из личного состава. Главных требований к кандидатам два: работа в минометном расчете и отсутствие родственников и знакомых в вышеназванных селах. Остальное зависит от того, как ты патриотично настроен».
Один из них – Джемал Шавхелишвили – и сейчас не спускал с него глаз. Он не вышел из машины, как если бы чего-то опасался. Он походил на припозднившегося зрителя в кинотеатре, которому достался последний ряд, крайнее место.
Вооружение, манеры, команды, перемещения выдавали в этой группе из десяти человек армейский спецназ. Разбившись на пары, они рассыпались по крепости. Гарнитура скрытого ношения связывала их неразрывной нитью. Они физически не могли заглянуть в каждый угол – это был пусть и древний, но все же город. Но «высоту взяли», поднявшись к церкви, буквально послонявшись в лабиринтах амфитеатра. И все по той же причине-уверенности: в крепости ни души.
Марк узнал миномет 2Б14-1 «Поднос» калибра 82 миллиметра. Эта мортира была ему хорошо знакома. Она прошла полигонные испытания в Афганистане и была предназначена для уничтожения и подавления живой силы и огневых средств противника в интересах мотострелковой роты. «Поднос» был выполнен по классической минометной схеме: с гладким стволом, предохранителем от двойного заряжания. Транспортируется во вьюках. Расчет – два или четыре человека. Масса миномета в боевом положении – сорок два килограмма. Вьюк ствола весит шестнадцать, вьюк опорной плиты – на килограмм больше, вьюк двуноги – четырнадцать. Сделан по схеме мнимого треугольника. Заряжание с дула. Прицел оптический МПМ-44М.
Время. Джемал посмотрел на часы. Отчего-то сверился с часами Вахтанга Измайлова. Последний участник «Дельта-Джи» сидел за рулем «Лады» и смотрел только вперед, на дорогу, которая извивалась вдоль берега Куры.
– Пора, Вахтанг.
– Как скажете, – вполголоса отозвался он.
Шавхелишвили позвонил по телефону. Трубку снял его знакомый – бригадный генерал Эльдар Саладзе, войсковое подразделение которого в начале этого года было переброшено на границу с Южной Осетией. Их связывали только деловые отношения. Поэтому Джемал официально представился:
– Полковник Шавхелишвили из госбезопасности. Здравствуй, Эльдар.
– Да, здравствуй, Джемал. Узнал тебя по голосу. Что-то важное?
– По пустякам я бы тебя беспокоить не стал.
– Слушаю.
– Я сейчас на пути в Гори. К нам поступила информация о возможной атаке его пригородов.
– От кого поступила информация? Я записываю. Имя можешь назвать?
– Анонимный источник, – сжато ответил Джемал.
– Хорошо. Дальше.
– Этот человек стал свидетелем прохождения колонны в район Уплисцихе. В одной из машин он опознал «изделие 2И27». Понимаешь, о чем идет речь?
Бригадный генерал в этом вопросе «понимал» лучше полковника госбезопасности. Он только не понимал, как можно визуально распознать в военном «УАЗе» «изделие 2И27», если, конечно, не заглянуть внутрь. Минометы перевозятся во вьюках и вместе с боезапасами находятся внутри машины. Это же не «Малютка» с его противотанковыми управляемыми ракетами. Помнится, в 1973 году во время арабо- израильской войны весь бронетанковый парк Израиля, а это восемь сотен машин, был уничтожен «Малютками».
– Речь идет о транспортной машине с двумя минометами и боеприпасами, – конкретизировал генерал.
– Именно. Я ставлю тебя в известность. Думаю, ты не забыл, что сделали русские в Уплисцихе 13 августа?
Эльдар Саладзе заиграл желваками. Он в хронологическом порядке мог доложить, «что сделали русские» в это несчастливое число в этом святом месте. В двенадцать часов дня они обстреляли поселок, а спустя пять часов заняли его. Русские солдаты мочились на памятники старины. Как военный, он остро переживал оккупацию Грузии и должен был костьми лечь, но предотвратить очередную трагедию и надругательства над историей. Он много раз был в Уплисцихе. Вода последнее время все чаще размывала дороги. Грузинские солдаты помогали чем могли. Два года назад ему пришлось задействовать в спасательной операции американский многоцелевой вертолет «Ирокез».
Сейчас он подумал о том, что уже не в мирных целях сможет поднять в воздух боевые машины.
– Спасибо за предупреждение, Джемал. Кто предупрежден, тот вооружен.
– Это я и хотел тебе сказать. Удачи, Эльдар.
– И тебе тоже.
Шавхелишвили убрал трубку в карман. Тихим свистом, как надрессированную собаку, позвал Абашидзе. Когда тот подошел и в очередной раз склонился над дверцей, полковник отдал ему последние распоряжения.
– Я уезжаю в Атени. Самое позднее, буду там через полчаса. На связь особой надежды нет. Так что и ты особо на голосовые приказы не уповай. В 19.50 твои минометы должны выстрелить. Все мысли, которые могут помешать тебе, из головы выброси и запихни поглубже в задницу. – Пауза. – Выполняй.
Абашидзе выпрямился. Глядя поверх крыши автомобиля, на беспокойную Куру внизу, он четко выговорил:
– Есть!
Не успел он сделать и пяти шагов, как Шавхелишвили снова окликнул его:
– Ты забыл главный атрибут.
С этими словами он, перегнувшись через Артемова, отомкнул кольцо наручников с ручки, открыл дверцу
