— Редкие качества, — улыбаюсь я. — Если молодой человек их не оценит, то окажется в дураках. Понятно? Он проиграет, а не вы! У вас в запасе два эшелона кавалеров. Так не говорите, не намекайте на свои успехи, но ведите себя как царица бала.
— Уточните, — просит Катя.
— Легко, весело, беззаботно. Балованная девочка, шалунишка. Те, кого избаловали, невольно вынуждают окружающих потакать их капризам.
— Точно! — подтверждает Даша. — С моей свекровью все носятся, а она стерва, каких поискать.
— Катя, вы хотите выйти за него замуж? — спрашиваю я.
— Очень! — Девушка трогательно прижимает руки к груди.
— Забудьте об этом! — требую я. — Мужчины как огня боятся женщин со скорыми матримониальными планами.
— Мат… какими?
— С планами женить их на себе, — терпеливо объясняю я. — Он должен за вами побегать, а не поднять с колен. Как у вас с воображением?
— Не знаю, — признается Катя.
— Вот у меня разрезанный лимон, — я протягиваю пустую ладонь, — возьмите дольку и положите в рот.
Катя послушно участвует в пантомиме. Через секунду она морщится от оскомины.
— Замечательно! — хвалю я. — Теперь вы должны представить следующее. Скажем, вы идете на свидание к своему двоюродному брату, который свалился в Москву из далекого Тьмутараканска. Он хороший парень, да и тетушка попросила показать ему столицу. Вам не в тягость. Весело проведете время, и родня в Тьмутараканске вскоре узнает, что вы мировая девчонка.
Катя задумывается, а потом радостно сообщает:
— Ведь у меня есть брат! Но в Хабаровске. Когда он приезжал, мы классно тусовались.
— У вас обязательно получится, — подбадриваю я, хотя совершенно не уверена, что одного короткого тренинга достаточно для решения Катиной сверхзадачи.
Я беру сумку, собираясь уходить.
— Подождите! — умоляет Катя. — Расскажите еще что-нибудь. Вы такая интересная, внешне и вообще.
— Что же вам рассказать?
— Как ей вести себя при встрече, — подсказывает Даша. — Как начнется, так и покатит.
— Опоздать на двадцать минут, — советую я.
— Он разозлится, — с сомнением качает Катя головой.
— И очень хорошо! — смеюсь я. Девушки зачарованно пересчитывают мои зубы. — Полярные эмоции имеют тенденцию перетекать одна в другую и хорошо закрепляются. Важно закрепить положительную эмоцию.
— Говорите понятнее, — хлопает глазами Катя. — Значит, мы встретились, он стоит злой как черт. Что дальше?
— Вы к нему подскакиваете и весело рассказываете анекдот.
— Про евреев или про Чапаева?
Я тяжело вздохнула: горе иметь дело с людьми без фантазии.
— Еще раз, — терпеливо повторяю. — Он стоит злой, вы к нему подскакиваете, берете его за руки, хохочете, глядя прямо в глаза. Вот так. — Я демонстрирую на Даше. — Далее текст: «Со мной сейчас такой анекдот случился! Входит в автобус женщина и руками прижимает к телу два маленьких прорезиненных цветных коврика. Я ее спрашиваю: „Почему в сумку не положите?“ А она гордо отвечает: „Они же под мышки!“ Представляешь? Подмышки!»
— Что тут забавного? — удивляются Катя и Даша.
Так, с компьютерами они явно дел не имеют.
Придется вытаскивать на свет историю, у которой борода длиннее, чем у Карабаса-Барабаса.
— Ладно. Ваша кошка давно охотилась за соседским попугайчиком…
— У них нет попугайчика!
— Не важно, допустим, что есть. И вдруг сегодня кошка приносит в зубах этого самого попугайчика, дохлого и перепачканного землей. Вы испугались. Быстренько вымыли попугайчика под краном, феном высушили и положили соседям под дверь. Через некоторое время приходит соседка, белее мела, дрожащим голосом рассказывает: «Наш Кеша вчера сдох, мы его во дворе закопали, а сейчас он, чистый и шампунем пахнущий, лежит у порога!»
Даша и Катя рассмеялись.
— Вся наука! — заключила я. — Вы избежали первых тягостных минут, между вами установился лучший из контактов: веселого общения.
У нас недавно смешная история в парикмахерской была, — вносит свою лепту Даша. — Практикантка- маникюрша всех названий не запомнила. Ей клиентка говорит: «Покройте меня матом». Девчонка растерялась и отвечает: «Я ругаться не умею».
Теперь настала моя очередь смотреть на смеющихся девушек как баран на новые ворота.
— Нейл-дизайн, — пояснят Даша, — ногти покрывают матовым лаком.
— Он страшилки любит, — мечтательно говорит Катя.
— Пожалуйста, вот вам страшилка, — милостиво киваю я. — Цыганских баронов хоронят как фараонов средней руки. В земле делают большой бетонный короб, в него опускают гроб и ставят бар с напитками, цветной телевизор и прочие блага цивилизации, которые ему «понадобятся» в загробной жизни. Покойнику в карманы кладут деньги и мобильный телефон. Сверху накрывают большой плитой, чтобы не искушать воров-гробокопателей. Теперь представьте картину: лежит труп, разлагается, поедается червями, а в кармане у него звонит мобильный телефон.
— Жуть! — Дашу и Катю передергивает от отвращения.
— Катя, — продолжаю наставления, — читайте в газетах разделы с анекдотами и, в вашем случае, всякие ужастики. Мотайте на ус. Вы должны полюбить то, что любит он. Обожает рыбалку — купите себе удочку, помешан на хоккее — прыгайте и орите на матчах как умалишенная. Годится дозированная лесть и восхищение с оттенком удивления по каждому поводу.
Мне приятно, что Катя уже не походит на агницу, приговоренную к казни. Теперь ее хорошенькую мордашку не испортит никакой макияж. На всякий случай задаю контрольный вопрос:
— Что важнее, хорошо выглядеть или сделать так, чтобы другому было с тобой хорошо?
— Другому! — не задумываясь выпаливает Катя.
Способная девочка! Она смотрит на меня с обожанием и благодарностью. Более всего ей хочется попросить меня отправиться на свидание вместе с ней и подсказывать по ходу дела.
Даша тоже прониклась уважением:
— Без очереди в любое время приходите! Вы, наверное, психолог?
Я неопределенно улыбаюсь, не без того, мол, и прощаюсь.
Психолог! У слепого развивается слух, у безногого сильные руки, немой разговаривает жестами, а заика поет в хоре. Некрасивая честолюбивая женщина всегда немного психолог. Профессия большой роли не играет, хотя моя соответствует — специалист по холодной обработке металла.
ГАЗОВАЯ АТАКА
В подмосковный санаторий меня привезли друзья. Положили на кровать, чмокнули в лобик — отдыхай, восстанавливайся. Последние три месяца мы работали как проклятые, монтировали десять серий нового фильма. Я вставала из-за монтажного стола только по естественным надобностям, последними среди которых были еда и сон.
Мое состояние называлось физическое и нервное истощение. Трое суток я не выходила из номера, спала и питалась водой из крана. Тревогу забили сотрудники санатория — куда подевалась отдыхающая? Пришли проверять наличие тела. Тело уже обрело способность передвигаться, отлипнув от стены, и внятно говорить.
Добрая докторша сокрушалась, приставляя стетоскоп к моему позвоночнику:
— Как из концлагеря! Массаж вам не назначаю, скелетов не массируют. Прежде всего: усиленное
