Кончина Советского Союза облегчила возможность неограниченного развития военных режимов на Ближнем Востоке, когда никто в этом регионе не осуществляет постоянного контроля ни над их амбициями, ни над их маниакальными планами вооружения. Никто – это значит никто, кроме Израиля, который не только хочет, но и может действовать в интересах собственной защиты, а, следовательно, выступать оплотом и более широких мирных интересов. Не похоже, чтобы международное сообщество собиралось в ближайшее время размещать в этом регионе постоянные вооруженные силы противодействия, даже если бы арабы это позволили, а необходимость в такой силе не уменьшается. Израиль во многом и служит этой цели. Не вмешайся Израиль, соседи, конечно, тут же проглотили бы Иорданию. Ничто не воспрепятствует экспансии радикальных режимов Сирии и Ирака, если Соединенные Штаты не будут готовы повторять свои действия в Персидском заливе каждые несколько лет.
Сильный Израиль вносит элемент стабильности в крайне нестабильный регион. Слабый Израиль этого сделать не в состоянии. Постоянно поглощенный необходимостью отдавать все свои средства и ресурсы на оборону собственных непрочных границ, он не сможет вносить свой вклад в сдерживание агрессивных поползновений радикальных государств региона, в ослабление международного терроризма. Все это – те реальные опасности, которые не отошли в мир иной с исчезновением Советского государства. В действительности они могут даже усилиться в ближайшие годы. Наряду со многими другими государствами, Израиль заинтересован в отражении этой опасности, и это общее дело может стать основой серьезных политических союзов, которые могли бы сформироваться в будущем. Однако развал Советского государства уже вывел на поверхность иные, ранее недоступные сферы взаимных интересов. Многие страны, которые разорвали свои отношения с Израилем после Шестидневной войны и Войны Судного Дня, восстановили дипломатические связи с Израилем в период между 1988 и 1992 годами – Китай, Россия, Индия, Нигерия и еще почти тридцать стран. Для этой перемены было немало причин (и среди прочих – демократизация Восточной Европы). Главной движущей силой этой, казалось, бесконечной процессии дипломатов и глав государств, посетивших Израиль за последние годы, было то, они считают, что Израиль обладает особой возможностью влиять на американскую политику в нынешнем 'однополюсном' мире. Совершенно не важно, правильна ли эта оценка. Для тех, кто доказывал, что Израиль обречен на международную изоляцию до тех пор, пока он не откажется от новых территорий, это была очень печальная новость. Некоторые выразители этой точки зрения выступили с мрачными статьями в ведущих израильских газетах, сокрушаясь по поводу узости взглядов иностранных правительств, которыми движут лишь эгоистические соображения.
Руководителей государств в первую очередь интересуют власть и сила, и только потом – добродетель или ее проявления. Вот почему кампания воздействия на общественное мнение, которое, в свою очередь, оказывает влияние на политику правительства, имеет нередко столь важное значение. И нигде это не имеет такого значения, как в Соединенных Штатах. Американская поддержка Израиля это не только вопрос интересов, но даже и не главным образом вопрос интересов. Соединенные Штаты, более чем какая бы то ни было другая страна, формируют свою политику в соответствии с общественным мнением. И тот настрой, который господствовал на протяжении очень долгого времени, предполагал в Израиле общество, которое разделяет те же самые ценности, которые почитаются в Соединенных Штатах. Отныне первоочередной заботой каждого израильского правительства должно быть воспитание тех чувств и культивирование тех ценностей, которые сближают американцев и израильтян.
Я убежден, что слабый Израиль пользовался бы большой симпатией в Америке. Но не более того. И это – не отвлеченное теоретизирование. Такое тестирование было проведено перед Шестидневной войной. Жизни израильтян угрожала блокада, навязанная насеровской коалицией, но крайне благожелательная, произраильски настроенная администрация США осталась в стороне. Тот же самый урок был преподан миру еще раз: ужасными событиями, развернувшимися на руинах Югославии в 1992 году. Боснийцам симпатизировал весь мир. Но интервенция против сербов была слишком дорогим выбором, настолько опасным и не сулящим явных политических выгод, что ни одна держава в мире ни на что не решилась – резня в регионе могла свирепствовать годами. Если у вас нет сил защитить себя, вряд ли у кого-нибудь еще, при отсутствии непреодолимых обстоятельств, возникнет желание сделать это за вас и для вас.
Напрашивается следующий вывод: сила – вот краеугольный камень в деле сохранения сложившегося союза и привлечения на свою сторону новых союзников. Однако без пропагандистской кампании, обеспечивающей сочувствие международной общественности, даже самых огромных финансовых накоплений и экономической мощи недостаточно, чтобы гарантировать длительную поддержку. В равной степени сочувствие международной общественности не может заменить самообороны.
Еврейский народ должен изо всех сил сопротивляться поверхностному представлению израильских левых, будто Израиль, лишившись естественных оборонительных рубежей, станет так силен духовно, что внушит сильным мира сего стремление всегда ему покровительствовать. Слабостью вы ничего не добьетесь, она не обеспечит вам поддержку правительств других стран, не побудит их выступить на вашей стороне. Напротив, это самый верный способ добиться их безразличия.
Но в равной мере Израиль не должен поддаваться и незрелой концепции правых, будто ничего не изменится в этом неизменно враждебном мире оттого, что бы мы ни делали, или что бы мы ни говорили. Дела неизменно говорят громче слов, утверждают, показывая свое истинное лицо, спартанские 'реалисты' из среды правых, так что давайте молча делать дело. Они ошибаются. Поддержку мирового сообщества, особенно великих демократий Запада, можно стимулировать, поощрять и сохранять только лишь постоянно уговаривая публику. Если бы еврейский народ сумел понять этот принцип в нынешнем столетии, он смог бы подвигнуть других помогать ему в трудную минуту. Усвой Израиль этот принцип, он, конечно же, не допустил бы, чтобы арабская пропаганда, со всеми ее вопиющими искажениями, подробно рассмотренными в нашей книге, захватила ключевые позиции в международном общественном мнении.
Кого-то, возможно, и озадачит, почему, после всех чудовищных бедствий, которые выпали на долю евреев за последнее столетие, все это не стало самоочевидным. Есть немало людей, которые, взглянув мельком на детали этой мозаики, могут вынести совершенно различные впечатления. В Израиле, например, некоторые чувствуют, что одних только вооруженных сил недостаточно, а потому делают вывод, что в них нет никакой необходимости. Другие подвергают сомнению мудрость предвидения Герцля, приводя доводы о том, что нападки на евреев все же продолжаются, но только уже в виде выступлений против еврейского государства, как когда-то против евреев, живших в многочисленных общинах, рассеянных по всему миру. Они упускают из виду главное. Никто и не ждал, что еврейское государство исключит все нападки на еврейский народ, оно должно было, всего лишь, создать возможность эффективной защиты против этих нападок. Еврейское государство виделось Герцлю инструментом, с помощью которого евреи смогли бы возродить у себя способность к сопротивлению превратностям судьбы.
Что же изменило Еврейское государство в судьбах евреев? Оно спасло из вражеского окружения еврейские общины Йемена и Эфиопии, перенеся их на землю их исторической родины. Оно манит и влечет к себе как Земля Обетованная миллионы евреев России, Украины и других стран, где они у себя за спиной ощущают призрак антисемитизма. У этих евреев есть то, чего не было у евреев Европы полвека назад: они знают, что им есть куда податься, что есть страна, которой они не только нужны, но которая позаботится об их безопасности и их благоденствии.
В сильном эпизоде фильма 'Шоа', мелкий чиновник польского правительства в изгнании, нееврей, описывает, как во время уничтожения польских евреев нацистами к нему обратилась делегация евреев Варшавы с просьбой о помощи союзников, будь то военная акция, оружие для борцов еврейского сопротивления в гетто или, на худой конец, официальное публичное заявление о поддержке. Никто не хотел их выслушать, так что они подошли к нему и сказали: 'Мы понимаем, у нас нет своей собственной страны, у нас нет правительства, не имеем мы и голоса в советах союзников. Поэтому мы вынуждены (обращаться за помощью)… к маленьким людям вроде вас… Не могли бы вы подойти… к кому-нибудь из союзных лидеров?' Но он, конечно же, практически ничего не мог сделать/7.
Если бы Израиль появился раньше, Катастрофы, конечно же, не случилось бы. Была бы страна, которая хотела и могла бы принять еврейских беженцев, когда Америка, Англия и другие державы отказывались их принимать. Была бы страна, которая добивалась бы их переселения. И была бы армия, готовая сражаться за них. Евреи больше не беспомощны, они больше не страдают от невозможности предъявлять свои права и бороться за них. Создание Еврейского государства возвратило евреям возможность вновь овладеть собственной судьбой, вновь управлять своей участью. И если эта возможность будет и дальше развиваться, и если еврейский народ сумеет избавиться от своих аполитичных привычек, приобретенных за годы
