Йонатан Нетаньягу
Письма Йони: портрет героя
Приношу глубокую благодарность супругам Альрой, близким друзьям семьи Нетаньягу, сверившим мой перевод с оригиналом от первой до последней строчки.
Также благодарю фонд имени Залмана Шазара за материальную помощь в издании книги.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Работа по сбору писем Йони началась вскоре после его гибели. За несколько недель в наших руках оказалось4 более трехсот писем – членам семьи, друзьям и подругам, а также нескольким из товарищей по службе.
Рассмотрев весь собранный материал, мы поняли, что перед нами уникальный документ, в котором отразилась жизнь Йони за тринадцать лет – с 28 марта 1963 года, когда ему исполнилось 17 лет, и почти до момента его гибели на земле Уганды 4 июля 1976 года.
Нелишне отметить две главных причины для написания писем. Во-первых, почти весь упомянутый период времени Йони был физически отделен от членов своей семьи. Он писал из Израиля родителям н братьям в Америку или из Америки братьям и друзьям в Израиль. Так возникла сплошная череда писем, отразивших развитие его личности и образа мыслей за эти годы.
Вторая причина связана с первой и по важности ей не уступает. В процессе переписки с ближайшими ему людьми Йони подключал их к своим взглядам, чувствам, размышлениям и переживаниям. Для солдата и командира, который так долго нес взятое на себя бремя ответственности и одиночества, такое подключеюге, хотя бы и частичное, было жизненной необходимостью. Преодолевая физическую разделенность между Йони и его близкими, его письма, до известной степени, преодолевали также иную разделенность между ними, возникшую в результате особых функций, которые он выполнял в армии.
Предлагаемый сборник охватывает не все собранные нами письма. Не все они включены полностью. Но, во всяком случае, большая часть материала в сборник попала и он, несомненно, содержит куски, проясняющие личность Йони или обнаруживающие его отношение к вопросам жизни или проблемам армии, государства и народа. Что касается текста писем, то, не удержавшись от легких поправок, мы, тем не менее, отнеслись с большой осторожностью к передаче особенностей языка и стиля Йони и смысла его высказываний.
Книга делится на шесть частей, в соответствии с периодами, на которые можно разделить жизнь Йони с 1963 по 1976 годы. Вступительные замечания перед каждой частью разъясняют, при каких обстоятельствах писались письма, или сообщают иные важные сведения о данном периоде из тех, что прежде не подлежали огласке и не упоминаются в тексте писем.
Беньямин и Идо Нетаньягу.
АМЕРИКА 1963 – 1964
В начале января 1963 года Йони поехал с родителями, Беиционом и Цилей Нетаньягу, и братьями в Америку в связи с работой главы семьи в области истории Израиля и в 'Энциклопедии Иудаика', главным редактором которой ои был в то время. Для Йони, которому шел семнадцатый год, поездка была крутым поворотом в жизни. Отличнику одиннадцатого класса, командиру иерусалимского отряда скаутов и председателю ученического совета Еврейской гимназии пришлось, поступив в середине года в американскую школу, преодолевать трудности, связанные с переменой среды, языка и системы преподавания. Больше всего, однако, угнетал Йони разрыв со страной, со всем прежним образом жизни, с друзьями, хоть он и знал, что разрыв этот продлится не больше полутора лет, до призыва в армию.
Коше, 28. 3. 1963
Я приехал в Америку около трех месяцев назад. Учусь в очень симпатичной школе. В качестве the boy from Israel я известен половине учеников, но, по правде говоря, нет у меня здесь ни единого друга. Не потому, что они не принимают чужаков (напротив, они стремятся к контакту с нами), а потому, что я от них отгораживаюсь. И не потому, что я их не выношу, а потому, что чувствую, что принадлежу к другому миру. Я далек от них, и расстояние не сокращается со временем, а наоборот – все увеличивается. Нет ни единой минуты здесь, даже самой пре-
Йосаф Карпепес, ныне покойный.красной и дорогой минуты, от которой бы я с готовностью не отказался в обмен на немедленное возвращение е Израиль. Очень мне недостает израильских друзей, тамошней общественной жизни, а больше всего – самой страны. Моя тоска не поддается описанию. Всегда смеялся над словом 'тоска'. Всегда считал, что все можно позабыть. Но я ошибся. Поверь, что это не так. Приспособиться к новой жизни – это да, возможно, но забыть прошлое
– нельзя.
Я хочу вернуться, вернуться, вернуться… Слово это всплывает и всплывает – бесцельно, безнадежно, но режет, колет, причиняет боль.
Рина, 7.4.63
Я нахожусь здесь, живу здесь, и, однако, я – не здесь.
Я д$лек отсюда и одновременно – от Израиля… Иногда я ловлю себя на том, что грежу, но это не та греза, пробудившись от которой, возвращаешься к действительности, а такая, что она и есть сама действительность… Она, и ничего другого. Я чувствую себя окутанным дымом. Одиноким среди толпы.
Если приходилось тебе когда-нибудь сидеть в баре, в темном углу, когда голоса доносятся словно издалека, и люди двигаются, и кажется, что они рядом, близко, а на самом деле ты к ним не имеешь никакого отношения, не принадлежишь никому из них, ты от них далеко. Если ты испытывала когда-нибудь это чувство, то, может быть, поймешь действительность, в которой я оказался.
Я смотрю в окно и вижу бледный-бледный месяц, закутанный туманным небом. И тусклый свет месяца не освещает ничего. Я смотрю на небо, и нет на нем звезд, повсюду тьма. Между небом и окном виднеются концы голых веток двух огромных деревьев, и сквозь них падает сверху пятно света.
Не знаю, для чего я описал месяц. Может быть, для того, чтобы ты поняла чувство, владеющее мною в эту минуту, после часу ночи. Не преходящее, характерное только для этой ночи чувство, а возникающее постоянно. Я живу в определенной действительности, но действительность эта не задевает меня…
Дорогой Коше! 8. 4.63
Как это ты возник, словно утренняя звезда? Твое письмо озарило мою темную душу и вывело ее хоть на миг из мрака к свету. Пойди к Эфраиму Кишону и получи от него рекомендацию для написания работы о юморесках а Израиле. Твои жалкие шутки меня почти рассмешили.
Послушай, тебе нет смысла слать бомбы замедленного действия по почте, потому что я взрываюсь и без того – от ожидания той минуты, когда смогу вернуться. Кроме того, бомба стоит денег; кроме того – мне
