Надеюсь, что вы найдете время оторваться от занятий и прочих дел и прочесть письмо. Чтобы создать иллюзию, что письмо это – деловое, продолжу его, давая отдельным его частям заголовки.
1. Свадьба.
а) Подраздел части 1-й. Идо и Дафна женятся через неделю (11.3.74), и я очень рад. Шансы на успех – очень хорошие, и удовольствие видеть их вместе. Никогда не видел Идо таким раскрытым и счастливым, и это само по себе достижение, которое запишется на счет Дафны.
б) Клянусь, она очень симпатичная.
в) Жалоба: как это братьям моим удается находить таких жен, а я до сих пор скитаюсь по дорогам страны? (продолжение темы во 2-й части, подраздел а).
г) Короче, производят вместе очень хорошее впечатление.
д) Невеста не беременна (как видно, есть еще в наше время истинная любовь. А я уж опасался, что наше поколение – пас).
е) Параграф этот следует только для подкрепления части 1-й.
2. Личное.
а) Опять я в поисках квартиры (на этот раз сниму комнату плюс шкаф).
б) Отсюда вы понимаете, что я до сих пор женат на своей работе.
в) У меня все в порядке, и жизнью я доволен (тем, что от нее осталось – почему бы и не быть ею довольным?).
3. Армия.
а) На переподготовке – курсант-отличник.
б) Собираюсь несколько месяцев служить командиром роты, а после этого, по моим расчетам, получу батальон. По крайней мере, мне об этом недвусмысленно сказали при встрече Януш и Рафуль (Януш командовал 7-й бригадой на севере и недавно произведен в бригадные генералы. Теперь он – помощник командира дивизии на севере. Человек истинно высокий духом).
в) Полагаю, что служить буду на севере, но до последней минуты это точно не известно (как всегда в армии).
4. В части – все нормально, за исключением обычных неполадок. Если есть время, наведываюсь, чтобы их ликвидировать.
5. Прочее.
Как ваше здоровье? Напишите о занятиях, о евреях и обо всем. Горячий привет родителям.
Ваш Йон*
Раввину Иегуде Амиталю Март 1974
Выношу на Ваше суждение и усмотрение вопрос о сроке демобилизации двух солдат моей роты – Ицхака Ш. и Яира Г.
Я – командир танковой роты (7-й бригады), занимающей в настоящее время ключевую позицию в анклаве, напротив сирийцев (в районе Тель-Мраи). До какой степени важна роль, которую в эти дни играет рота, может, несо* мненно, хорошо объяснить Ицхак.
Совершенно очевидно для каждого, что месяц апрель, с его праздниками и в свете последних международных событий, заявлений сирийцев и. прежде всего, – в свете происходящей теперь здесь войны, будет так или иначе решающим в наших отношениях с врагами.
Рота расположена на самых передовых позициях анклава, в угрожаемом месте, и в случае эскалации военных действий ее роль в сражении по сдерживанию войск противника будет определяющей. Количество танков в моем распоряжении ограничено, еще меньше число опытных, тренированных танкистов по сравнению с молодыми, пришедшими недавно. Я считаю, что Ицхак и Яир вносят важнейший вклад в военную мощь роты, и уход их в такой критический момент нанесет, по моему мнению, серьезный ущерб боевым качествам занимающей буферное положение роты.
В настоящее время здесь идет тяжелая война, и находящиеся в моем распоряжении силы окружены врагами и ненавистниками Израиля, в том числе войсками, присланными из пяти стран (саудовцы, марокканцы, иорданцы, кубинцы – а этим что мы сделали? – и кувейтцы). И все спешат нас уничтожить.
Кто станет на защиту, если не все мы сами/
Моя скромная просьба: мне очень важно, чтобы Яир и Ицхак продолжали до конца апреля выполнять свои обязанности в роте. Это все. Из бесед с ними видно, что они хорошо понимают важность этого дела. Но поскольку они связаны с ешивой и занятия находятся в центре их помыслов – необходимы ваше мнение и согласие.
С глубоким уважением
Майор Йони Нетаньягу, командир роты.
Милая Мири! 3. 4. 74
Время бежит. И не заметил, как настал апрель. Уже почти четыре недели, как не был дома (с некоторым преувеличением), и в свете создавшейся ситуации видно, что пройдет еще несколько дней, пока настанет время двигаться на юг.
Довольно поучительно здесь находиться. Оказывается, идет небольшая война с участием танков и артиллерии. Снарядам нет конца, и непрерывное состояние боевой готовности. Дорон, наконец, уехал (вчера), и теперь я один глотаю из-под гусениц пыль в этом чудном краю. Он и вправду чудный – много воды, холмов и зелени. Жаль, что над всем этим летает так много снарядов. Ботинки снимаем на два часа в сутки и моемся под душем раз в две недели. Но – не так страшен черт…
Странная война, но все-таки – война.
Только что в нашем секторе упал снаряд (сильный и продолжительный бу-ум), и через минуту придется всех усадить в танки. А сейчас еще бум. Но, по правде говоря, сегодня относительно спокойный день, и даже есть время написать письмо (факт!).
Выводы Комиссии Аграната, начальник Генерального штаба, Помпиду, захват двух офицеров ООН (меньше, чем за километр от района расположения моей роты) и прочее – очень любопытно (когда есть время, не забываем даже послушать последние известия), но нет у меня сил особенно в это погружаться, а у тебя, наверное, нет желания читать о моих соображениях на этот счет (хоп, еще бум). Интересно, знают ли в стране, что за война нача- лась здесь три недели назад. Странное дело. Больше всего я беспокоюсь о том, что в один прекрасный день снаряд опустится прямо на палатку, которая служит нам столовой, в тот самый момент, когда мы все внутри. Так как
бункеров, чтобы в них сидеть и смотреть телевизор, у нас нет, то сидим мы в танках.
Этот последний бум грохнул совсем близко. Надо кончать и позаботиться о мальчиках.
Напиши. Хорошо будет получить несколько слов из дому. Месяц, как мне не было писем. По правде говоря, это первое письмо, которое я посылаю отсюда (прилагаю номер полевой почты). Хотя я привык не получать писем, но приятно будет встретить ответную улыбку из большо- го города.
До свидания, Твой Йони.
Дорогая Тути1 12.4.74
В настоящее время я вполне удовлетворен. Нечто вроде полнейшего мира с самим собой. Драгоценная минута покоя в канун субботы, в половине шестого вечера
Снаружи еще светло. Я сижу на стуле у палатки, а передо мной шеренга моих танков. Позади из палатки вырывается музыка, а в руке – книга, которую я, не читая, лениво держу двумя пальцами открытой.
День прошел без серьезной стрельбы, я даже успел помыться в полевом душе. Вчера снаряд упал прямо в столовую и уничтожил ее начисто, вместе с пристройкой-кух- ней.
Только что прошел со счастливой улыбкой мой заместитель: 'Шабат, а?' Минуты эти стоит увековечить, и во мне пробуждается желание написать тебе письмо.
Скоро сяду в джип и отправлюсь домой. Прошел ровно месяц, как я получил роту, и с тех пор был дома только один раз на 24 часа. Интересно, что сейчас я даже потребности не чувствую уехать, и по правде говоря, мне совершенно неясно, куда ехать. Жаль. Не вредно было бы мне иметь, к кому возвращаться.
Обычно здесь происходит вполне серьезная война. Хоть и не такая, как известные нам войны, но все же
